Взлетная полоса - Фридрих Незнанский Страница 13

Книгу Взлетная полоса - Фридрих Незнанский читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Взлетная полоса - Фридрих Незнанский читать онлайн бесплатно

Взлетная полоса - Фридрих Незнанский - читать книгу онлайн бесплатно, автор Фридрих Незнанский

Любили ли Кирилла Легейдо его сотрудники? Если бы незадолго до смерти провели в «Гаррисон Райт» опрос, все сказали бы единодушное «да». А как там было на самом деле, кто теперь установит? Единодушие – хороший фактор, когда речь идет о коллективе. А кто знает, что творится в каждой отдельной человеческой душе? Даже если, с общей точки зрения, сотрудники обязаны были любить Легейдо за то, что он сделал агентство процветающим, у каждого могли быть какие-то личные причины для недовольства Кириллом как человеком.

Илья Синцов многое бы отдал за информацию, почему Кирилл Легейдо навевал на креадира Таню такую грусть. Или – совсем не грусть? То, что представляется грустью чужим глазам, для самой Тани могло быть радостью. Почему сейчас, когда она шла по коридору в сторону комнаты отдыха, так вздрагивали ее плечи? И лицо, он успел заметить, раскраснелось. Неужели известие о смерти генерального директора заставляет плакать креадира? Нет, причина тут не в депрессии, Илья зуб дает. А в чем? Если бы знать!

…После всего этого невыносимого дня, после массы хлопот, связанных со смертью Кирилла, Таня Ермилова была уверена, что ей не удастся заснуть, и на всякий случай положила на тумбочку возле кровати, прямо под ночником, маленькую розовую таблетку. Тем не менее глухой, без сновидений, сон стиснул ее в своих вязких объятиях, едва Танина коротко стриженная голова прикоснулась к подушке. Однако среди ночи креативный директор рекламного агентства «Гаррисон Райт» проснулась и некоторое время лежала, напряженно прислушиваясь к частым ударам своего сердца. Было чувство, будто кто-то ее разбудил… будто кто-то, тронув ее, беззащитную, спящую, за плечо, отступил от кровати, но не ушел. И сейчас он стоит в опасной близости… скрывается в темноте… может быть, вон там, возле торшера, сливаясь с его узкой тенью… Чувство, с логической точки зрения не выдерживающее никакой критики, но иррационально-сильное. Стук сердца панически нарастал.

«Ну чего ты, чего ты, глупая? Кто может находиться в твоем доме, кроме тебя?»

Это верно: никто не может. Некому! Таня привыкла жить одна. Из родительского дома, прочного, надежного и консервативного, Таня сбежала в двадцать два года. И правильно сделала: страшно представить, как стучал бы сейчас на нее кулаком по столу отец, свято уверенный, что все рекламщики – бездельники и проходимцы; как поедом ела бы мать, внушая, что если у тридцатилетней женщины нет мужа и детей, это означает позор и полное нравственное падение… Да пошли вы все! «Да пошли вы все!» – кричала Таня не своим родителям (с которыми виделась регулярно раз в три месяца и разговаривала вежливо, стараясь придерживаться нейтральных тем), а какому-то безликому большинству, аморфной толпе, с которой она ни разу впрямую не сталкивалась, но кожей чувствовала, что эта масса реально существует и поджидает только удобного случая, чтобы поглотить и переварить Танино «Я». Да пошли вы все, Таня не хочет быть женщиной! Если женщина в вашем представлении – это вьючное животное, предназначенное для того, чтобы непрерывно возиться с детьми, облизывать мужа-хама только потому, что он – как же! – мужчина, зарабатывает гроши на работе, которая требует не творческого начала, а монотонной исполнительности… в таком случае, пардон, Таня предпочитала не быть этим вечно страдающим существом. Лучше она будет, как сейчас, своим в доску парнем. Активным, насмешливым, талантливым, пробивным. А мужчины в доме нет, так что же! Проживет и одна, не станет вешаться!

Таня не заметила, в какой момент ее всегдашние рассуждения на тему личной жизни вытеснили охвативший при пробуждении страх, но это произошло. Темнота снова стала заурядной ночной темнотой, торшер, освещенный фонарем из-за штор, – обычным торшером. Однако сердце бухало изнутри в ребра, как паровой молот, и, поворочавшись с боку на бок, Таня пришла к выводу, что больше не заснет. Включив ночник, обнаружила, что на часах – половина четвертого. Принимать сильное снотворное ради каких-то четырех часов сна было бы неосмотрительно, и Таня предпочла встать и заварить себе крепкого чая – испытанное лекарство от всех неурядиц. На ощупь сунув ноги в большие клетчатые (мужские!) тапки, прошаркала в них на кухню и там отразилась в черном оконном стекле – в обвисающей вокруг ее худого маленького тела пижаме, взъерошенная, моргающая, как пичужка. В таком виде она не походила на парня. Она походила на тридцатилетнюю женщину, с которой случилась беда.

Электрический чайник закипал за считаные секунды. Но Таня, включив его в сеть и нажав на красный рычажок, не смогла выждать в покое даже такого короткого времени. Чтобы хоть чем-то занять свои беспокойные пальцы, порывисто схватила блюдечко, а с верхней полки кухонного шкафа, потянувшись, достала зажигалку и початую пачку сигарет. Курить Таня то бросала, то снова начинала, руководствуясь самыми удивительными причинами. В последний раз затишье в отношениях с куревом наступило после того, как она нечаянно расколотила любимую фаянсовую пепельницу в виде старого китайца: мудрый старик был ее собеседником, без него любимый сорт сигарет терял вкус. Сейчас наплевать ей было на отсутствие пепельницы, и она нервно, жадно затянулась дымом, чувствуя, как он пощипывает после долгого перерыва горло, и продолжила дымить, когда чайник, заклокотав, выключился. Безжалостно раздавив в блюдце окурок, сделала перерыв для того, чтобы, опустив в кружку целых три чайных пакетика, залить их кипятком. Глядя на дымящуюся кружку, закурила новую сигарету и сама не понимала, отчего так слезятся глаза: от никотина, от пара или от чего-то другого, что так скребло по сердцу?

Да, Тане нравилась ее вызывающе-мальчишеская, дерзкая внешность. Таня тщательно ее культивировала и поддерживала. От природы не склонная к полноте, она, не довольствуясь преимуществами своей комплекции, тщательно следила за весом, опасаясь, что лишние килограммы (которые для любой другой не были бы лишними) увеличат грудь и бедра, вынудив изменить имиджу… В определенном смысле имидж был для Тани щитом, под прикрытием которого она выступала против равнодушного, настороженного, жестокого, неуязвимого мира. Но плохо же вы знаете женщин… плохо же вы знаете Таню Ермилову, если хоть на миг подумали, что имидж был важен для нее сам по себе! И можете поверить, что Таня была готова сложить свой щит на землю, как только в этом жестоком мире найдется хотя бы один человек, с которым она была бы счастлива идти рядом рука об руку. Ради такого человека Таня окончательно бросила бы курить, растолстела бы на десять килограммов, готовила бы ему бифштексы и воспитывала бы его детей, и даже согласилась бы стать в чем-то похожей на этих самых затюканных семейных куриц, презрение к которым не уставала во всеуслышание выражать… И самое обидное, что Таня нашла такого человека. А вот он ее, кажется, не нашел. Смотрел в упор – и не видел. Постоянно соприкасался – и не замечал.

Тане почему-то вспомнился тонкий прозрачный вечер на Чистых прудах – что это было, конец лета или первые дни осени? Агентство только что заключило выгодный контракт, пора было подумать о новых перспективах, и ради этого случая Кирилл повез ее сюда, в недавно открывшийся ресторан. Таня надеялась: может, он делает это не только ради обсуждения деловых вопросов? Может, новые перспективы откроются и для них двоих? Поддавшись надежде, она надела к своим вечным джинсам полупрозрачную блузку: конечно, не вечернее платье, но и не майка из разряда тех, которые она обычно носила… И вот она, в этой полупрозрачной блузке, открывающей живот (вопреки календарю, дни стояли теплые), сидела на открытой террасе с видом на зеленеющие, но уже с многозначительной прожелтью деревья, на темный, совсем осенний пруд и аллеи с темно-рдяным, цвета запекшейся крови, песком и говорила с Кириллом… о работе. Честное пионерское, о работе – и ни о чем, кроме работы. Если у него и были какие-либо иные намерения, он потрудился их тщательно скрыть. Просто коллеги – генеральный директор и креативный директор – беседовали о бизнесе, потягивая пиво. Пиво – напиток корпоративный, дружеский, ничуть не интимный. Конечно, если как следует разобраться, что еще, кроме пива, можно пить с таким свойским парнем, как Таня Ермилова? Она привыкла… Было бы ради кого заказывать вино!

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.