Стриптиз - Жорж Сименон Страница 13

— Вы его любите?

Она посмотрела на него с неприязнью.

— Признайтесь, — настаивал он, — что вы его не любите, что он вызывает у вас отвращение.

— Все мужчины вызывают у меня отвращение.

— И я тоже?

— Но ты еще ребенок.

— Вы тоже так считаете, я это знаю, но вы не понимаете, что я единственный человек, который вас любит. Вы спите с хозяином. Вы спите с другими мужчинами. Я это говорю не для того, чтобы вас обидеть. Некоторые после даже хвастаются передо мной, делятся подробностями…

Он говорил вполголоса, но горячо.

— Почему вы продолжаете обращаться со мной как с мальчишкой? Послушайте меня! Не смотрите на меня так! Что мешает вам делать со мной то, что вы делаете с другими?

Она не стала отвечать, только пожала плечами, удивленная и раздраженная одновременно.

— Так ли уж много я у вас прошу? А я, вот вы увидите, как я буду счастлив!

— К кому ты уже обращался с подобной просьбой?

Он невольно улыбнулся с самодовольным видом и добавил:

— А есть такие, которых и просить не надо.

— Что ты говоришь!

— Вы, наверное, удивитесь.

— Кого ты имеешь в виду? — спросила она.

— Вот одна из них недалеко отсюда.

— Кетти?

— Кетти не в счет, она этим занимается со всеми подряд…

— Наташа?

Он утвердительно кивнул. Селита задумалась. Что же, наверное, так оно и было. И поразмыслив, она, казалось, смогла понять, что толкнуло Наташу соблазнять Эмиля.

— Клянусь, мадмуазель Селита, что к вам я отношусь совсем по-другому. Я вам все это рассказал только для того, чтобы вы поняли, что я не мальчик. А вас я люблю…

Она улыбнулась. Что же еще ей оставалось?

— Это именно так, поверьте мне, если бы я добился хорошего положения и если бы не нужно мне было идти на военную службу, я бы, не задумываясь, женился на вас.

— Спасибо.

— Почему вы отвечаете мне в таком тоне?

— Да просто так, Эмиль. Нет, я действительно благодарю тебя.

— Значит, да?

— Значит, нет.

— Но по какой причине?

— Без всякой причины. Теперь оставь меня.

Тогда, раздосадованный, но неспособный отказаться от надежды, он пробормотал:

— Хотя бы пять минут?

— Что ты хочешь сказать?

— Побыть вместе где-нибудь пять минут…

Эмиль не понял, почему она вдруг встала и молча удалилась. Она покинула своего единственного союзника, который остался сидеть, с недовольным видом перебирая в руках пачку розовых проспектов.

Он наивно попросил у нее всего пять минут!

Она была готова к тому, что может что-нибудь произойти, но, несмотря на это, отправилась обедать к Жюстину в обычное время, только постаралась прийти чуть позже, чтобы быть последней. Франсина питалась дома вместе с сыном, остальные четверо находились там, за столом в глубине зала. Мадо занимала место, на котором сидела всегда Селита.

Когда она вошла, Жюстин, как ей показалось, выглядел смущенным.

— А мне сказали, что вы не придете.

— Не важно, Жюстин. Обслужите меня здесь.

Она была уверена, что руководство операцией взяла в свои руки Наташа.

Было заметно, что Мадо стало не по себе, когда Селита усаживалась одна за стол, стоящий рядом с выходом.

Никакого контакта между столами.

Женщины пытались продемонстрировать свое презрение Селите, вести веселый и непринужденный разговор, но он давался с трудом, возникали паузы. Они были похожи на неумелых любительниц, которые участвуют в благотворительном спектакле.

— И тогда я сказала этому старичку… — рассказывала Наташа.

— Тому, что с бородой?

— Нет, другому, который пришел с женщиной в новом платье и сделал вид, будто идет» в туалет, чтобы встретиться со мной в коридоре.

Вмешалась Кетти:

— И ко мне он приставал, хотел, чтобы я пришла к нему на свидание.

— Я ответила, что я артистка, а для того, что он желает, я могу дать подходящий адресок.

Нарочно или случайно она обернулась при этом в сторону Селиты? Разве не было в ее взгляде вызова?

— Какой адрес ты ему дала?

— Он не захотел брать. Впрочем, старик не успел меня выслушать. Через окошечко он заметил, что его жена идет через танцевальную площадку в сторону двери, и опрометью бросился в туалет.

— Жюстин! У тебя торт с клубникой имеется?

— Он кончился, мадмуазель Наташа. Но у меня еще есть пирожные наполеон.

Было трудно есть и при этом не глядеть в их сторону, трудно было и смотреть на них, сохраняя отсутствующий вид. Селите показалось, что обед длился вечно. В конце концов, чтобы отвлечься, она стала считать окурки в опилках на полу ресторана около стойки бара, потом перешла на бутылки, стоящие на полках.

Необходимо было выдержать не только здесь, но вскоре и в «Монико», где ей придется, без сомнения, еще хуже. Во второй половине дня на пляже у них было достаточно времени, чтобы все обсудить и придумать еще Бог знает какое коварство.

— Жюстин! Сыру и кофе!

— Пожалуйста, мадмуазель.

Вошел продавец газет, и Селита воспользовалась возможностью погрузиться в чтение на все то время, что оставалась еще в ресторане. Она вышла последней, сознательно задержавшись, из-за чего опоздала на три минуты, и еще в дверях увидела, как мадам Флоранс вынимает к черную тетрадь.

— Добрый вечер, мадам Флоранс.

Та указала ей на будильник, стоящий на полке. Селита не дала ей времени заговорить.

— Пятьсот франков, я знаю.

Людо даже вытаращил глаза, ибо впервые он услышал, чтобы отвечали хозяйке с такой наглостью. Мадам Флоранс вспылила и собралась было окликнуть Селиту, уже открывающую дверь в служебное помещение, но в конце концов удовлетворилась тем, что поставила около ее имени крест, потом, подумав, добавила еще один.

Была суббота, когда обычно приходят посетители помоложе и появляются они пораньше. До девяти тридцати ничего не произошло, если не считать, что все продолжали игнорировать Селиту и обменивались взглядами сообщников.

Зал был на две трети полон, и почти все танцевали.

Селита попала в руки зубного врача из Лилля, который прибыл на Лазурный берег, чтобы развлекаться, и хотел развлекать во что бы то ни стало. В ожидании начала спектакля, по поводу которого он задал множество вопросов, врач выбрал столик у самого края танцевальной площадки и за двадцать минут опустошил первую бутылку шампанского.