Ножевая атака - Валерий Шарапов Страница 13

– Да, я что-то такое припоминаю. Женщина стала кричать, на счастье, мимо проходили местные мужички. Они прибежали на крик, скрутили мерзавца, и он получил семь лет.

Олеся кивнула, достала из кармана платок и, вытерев им лицо, продолжала:

– После этого я перестала вздрагивать от каждого шороха, а Мишка меня по-прежнему охранял.

– И вас стала тяготить его чрезмерная опека? – догадался Зверев.

– Да! – голос девушки вдруг обрел былую твердость. – Я пыталась ему намекнуть, что пора с дружбой кончать, но он не хотел этого понимать. И однажды я осознала, что его забота вдруг превратилась в настоящую ревность – жуткую и устрашающую.

– И Мишка перестал быть «героем вашего романа», – усмехнулся Зверев.

– Он им и не был – героем!

– То есть вам не нравятся герои?

– Почему же, нравятся!

– Тогда чем же вас не устраевает Шаман? Он же вас спас… он же герой.

– Мишка совсем еще ребенок. Его интересуют только игры и детские забавы.

– Вы имеете в виду футбол?

– Не только футбол. А если честно, то мне еще не нравятся его дружки.

– Такие, которые сидят по ночам в подворотнях, поют песни под гитару и пьют портвейн, – подсказал Зверев.

– Да, именно такие. Неужели вы думаете, что они могут нравиться нормальным девушкам?

– Некоторым очень даже нравятся, – усмехнулся Зверев. – Но сейчас не об этом. Расскажите мне все, что знаете о его друзьях.

Олеся наморщила свой хорошенький лобик.

– Не особо много. С его приятелями я вообще не общаюсь. Не люблю блатных.

– Подождите. Если я вас правильно понял, вы ведь с Шаманом примерно одного возраста?

– Так оно и есть.

– Тогда если вы считаете Шамана ребенком, то какие же мужчины нравятся вам?

Олеся как-то неестественно рассмеялась.

– Мне нравятся мужчины постарше, например, такие как вы.

Зверев вздрогнул и удивленно посмотрел на собеседницу. В ее взгляде был вызов, и Павел Васильевич поспешил отшутиться:

– Или как Липницкий?

Олеся рассмеялась, и Зверев в очередной раз отметил, что она очень красива.

– Этот пижон? Ни капельки не нравится.

– А чем же тогда он плох?

– Смазливый, наглый… Считает себя неотразимым, а внутри пустой, как разобранная матрешка.

– Зачем же тогда вы пошли с ним танцевать? Вы ведь знали, что Мишка Шаман этого терпеть не станет.

Олеся вздохнула и пожала плечами.

– До сих пор жалею, что так поступила. Но теперь уже поздно о чем-то жалеть.

Зверев напрягся и снова потянулся за сигаретами.

– Вы сказали, что Мишка общается с блатными. Вы точно никого из них не знаете? Имена… клички…

Олеся поморщилась и вдруг вспомнила:

– Подождите. Кажется, одного действительно знаю, точнее, много о нем слышала. Мишка довольно часто говорил с дружками про какого-то Алмаза. Насколько я знаю, его так же называют Обрубком.

– Видели его?

– Видела пару раз.

– Где?

– Березовская, четыре. Там он вроде живет и со своими приятелями гужбанит целыми днями.

– Молодой?

– Нет. Он уже взрослый мужчина, а еще он сидел.

– За что?

– Не знаю. Он вроде как бывший вор…

– Почему бывший?

– Не знаю, но Мишка как-то сказал, что он воевал и поэтому вором больше быть не может.

– Ах вон оно что… Ну что ж, это все очень интересно.

Дверь запасного выхода отворилась, и на пороге показалась та самая толстуха, которая просила Олесю не задерживаться.

– Леська!!! Долго тебя ждать? – прокричала женщина, косо поглядывая на Зверева. – Кто за тебя работать будет?

Олеся пожала плечами.

– Извините, мне действительно пора идти.

– Последний вопрос. Как по-вашему, Ярушкин мог убить человека?

– Я абсолютно уверена в том, что он этого не делал.

– Почему вы так в этом уверены?

– Мишка не такой и, даже если бы захотел кого-то убить, никогда не стал бы бить со спины. Уж я это точно знаю.