Традиции демонов - Чингиз Абдуллаев Страница 13

— Рядом граница с Ираном, — напомнил Сеидов, — и вот уженесколько лет все ждут, когда американцы начнут войну с этим государством.Поэтому здесь никто не решается вкладывать свои деньги и средства. Американцыуже окружили Иран своими войсками. Военные базы в Турции, их союзник Пакистан идве оккупированные страны — Афганистан и Ирак. Остается только Иран, чтобыокончательно установить свое влияние в этом регионе.

— Вы забыли еще Грузию и Азербайджан, которые тожепредоставят свои аэропорты американцам в случае нападения на Иран, — вставилГладков.

— Насчет Грузии не знаю, а Азербайджан вряд ли, — ответилФархад, — в северном Иране проживает около двадцати миллионов азербайджанцев. Иправительство северного Азербайджана всегда помнит о своих соотечественниках.Они не станут помогать американцам убивать своих земляков, даже еслиамериканский нажим будет очень сильным.

— Двадцать миллионов? — недоверчиво переспросил Головацкий.— Получается, что в Иране живет больше азербайджанцев, чем в самом Азербайджане?

— Это реальность, — кивнул Сеидов, — нашу страну разделилиеще в начале девятнадцатого века, поделив между Россией и Персией. И с тех порразвитие обеих частей одного народа шло неравномерно. Северные азербайджанцыприобщились к мировой культуре посредством русского языка, в двадцатом векездесь появилась первая демократическая республика на мусульманском Востоке,первый демократический парламент. Более того. В области культуры северныйАзербайджан демонстрировал свои приоритеты. Здесь создали первый балет наВостоке, исполнили первую оперу, возник национальный театр. И, наконец,многочисленные школы и университеты на родном языке. Всего этого были лишены идо сих пор лишены миллионы азербайджанцев, живущих на юге. Но они братья тех,кто остался на севере. Существующую проблему разделенного народа никто не хочетдаже обсуждать, хотя все говорили о разделенном немецком народе, а теперьобсуждают проблемы разделенного китайского и корейского народов.

— Я понял только одно. Здесь завязано столько проблем, чтоих нужно знать, прежде чем соваться сюда, — пробормотал Головацкий.

— Но именно поэтому южные районы Ирака считались особоопасными, — продолжал Фархад, — и никто из западных компаний не торопилсявкладывать сюда деньги. Все помнили об английских военнослужащих, которыеслучайно пересекли фарватер реки и оказались в плену у иранской стороны.

— Тогда зачем они лезут именно сейчас? — спросил Головацкий.— Чтобы не пустить нас?

— Изменилась обстановка, — пояснил Сеидов. — Во-первых, ценына нефть. Пока они были шестьдесят или семьдесят долларов за баррель, никто нехотел здесь работать. Сейчас баррель нефти стоит уже сто пятьдесят долларов, ивсе прогнозируют, что цена может подскочить до двухсот. В таких условиях добычанефти выгодна даже в сложных условиях южного Ирака. А во-вторых, никто нас сюдане хочет пускать. Зачем? Плодить конкурентов? Чтобы избежать обвинений вдиктате своих монополий, американцы разрешили приехать нам на переговоры. Нооценивать наши заявки будет их специалист. А охранять нас будут их войска. Игубернатор считается их ставленником. Кому отдадут в этом случае предпочтение,гадать не приходится. Но мы должны побороться. Поэтому сегодня ночью сонотменяется.

— Ужин тоже отменяется? — жалобно спросил Головацкий. — Мыумираем с голода.

— Ужин не отменяется, — улыбнулся Сеидов, — я даже обещаю,что буду кормить вас всю ночь. Но это единственное, что я могу вам пообещать.

Муслим Вюсал не слушал непонятную русскую речь. Он сиделотвернувшись, все равно ничего понять невозможно. Этот посланец губернатора ужеобдумывал, как именно нужно доложить о сегодняшней командировке. Емупонравилось, что теперь Масуди будет его вечным должником. Нужно только умелона этом сыграть. Пусть для начала он возьмет его младшего брата к себе вкомпанию на хорошую должность. Муслим улыбнулся. Он даже не мог предположить,что не увидит завтрашнего заката солнца. И сегодняшняя ночь будет последней вего жизни.