Глоток страха - Анна и Петр Владимирские Страница 13
Глоток страха - Анна и Петр Владимирские читать онлайн бесплатно
Последние слова прозвучали как пощечина. Все попятились назад, кроме одной тетки, явно жительницы этого двора. Она достала из-за пазухи крест на цепочке. Одновременно подростки потихоньку, прячась за широкие спины двух строителей, улизнули, один говорил другому: «Тре було його копати…» За ними отошел старик.
— Дотронься, быстро. — Вера сосредоточилась на парне.
Только сейчас до него стало что-то доходить, и, похоже, он совсем остолбенел. Однако, повинуясь громкому приказу, протянул руку и дотронулся до креста. На правой руке у него были отросшие ногти.
— Это студент. — Вера объясняла оставшимся, как малым детям. — Он учится играть на гитаре. Поэтому на
правой руке отрастил ногти. Чтобы струны громче звучали. Что, первый раз в жизни музыканта увидели? А?
Тетки отошли, поминутно оглядываясь и крестись. Один строитель в бушлате двинул локтем в бок другого.
— Это… мы тут… того… прощения просим, — сказал он и утащил приятеля в сторону.
Двор опустел.
Вера перевела дух, спрятала пудреницу.
— Что же вы, дружочек, — сказала она студенту. — Быстрее реагировать надо. Как чувствуем себя?
— Спасибо… Великое спасибо. — У парня появился легкий румянец, но губы дрожали. — Нормально…
— Так, — сказала Лученко. — Тут за углом должно быть кафе. Есть? В вашем замечательном городе всегда есть кафе за углом. Ведите. Ну, шагаем, не стоим на месте.
Черноволосый студент, немного все-таки заторможенный и замороженный, послушно вывел неожиданную спасительницу со двора.
— Что значит «копати»? — спросила его Вера.
— Пинать ногами, — ответил парень и передернул плечами — видимо, от озноба.
Вера успокаивающе сжала его локоть: «Все уже позади». Они свернули в узкий проход между домами, вышли в какое-то непонятное место: то ли двор, то ли аллея. На доме висела табличка: «пров. Крива Липа». Увидев вывеску «Бар "Пес», они спустились в полуподвал. Спасенный парень, потирая дрожащие ладони, сел на высокий табурет у стойки.
— Чаю, будьте так любезны…
Бармен взглянул на него искоса, буркнул:
— Тут такой фигни не наливают! — и налил студенту грамм пятьдесят коньяку из плоской бутылки. Дождался, пока тот выпьет, и тогда уже налил чаю.
Вера усмехнулась. Ну, тут он придет в себя!.. Надо оставить парня, он стесняется меня, не знает, как благодарить… Тем более что мне действительно не помешает выпить где-нибудь кофейку.
Она поднялась по истертым ступеням вверх, на морозный воздух. Город уже не казался таким дружелюбным. Массовая истерия — неприятная штука. Неужели достаточно парочки идиотских статей в газетах, чтобы так перепугать мирных обывателей? Значит, достаточно. Знакомо, известно издавна. Психологические эпидемии. Кроме влияния статеек происходит взаимозаражение людей страхом, взаимоиндукция и цепная реакция агрессии. Все это уже было, и не раз. Ведьмомании, охота на якобы одержимых бесом… Всякие идеологические и религиозные всплески с оттенком истерии. Тот же фашизм… И прочие, менее агрессивные психологические эпидемии вроде внезапного увлечения чем-то модным, разных суеверий. А вампиробоязнь, кстати, в Средние века возникала регулярно. В Сербии, кажется, или в Австрии в восемнадцатом веке даже распространяли правила-рекомендации по мерам безопасности при встрече с вампиром. Своеобразные инструкции, так сказать, памятка пользователя…
И ведь главное, что попавшие под влияние массового страха, как вот сейчас вампиробоязни, совершенно не понимают, что происходит. Не способны отдавать себе отчет, что заражены психологической инфекцией, индуцированы кем-то — соседями, средствами массовой информации. И свято уверены в правоте своего поведения. А у некоторых потом наступает мучительное, стыдное прозрение…
Вера миновала два узких сумрачных квартала, зажатых между высокими старыми домами, и увидела долгожданное кафе. Вошла в дверь, откуда в зимнюю стужу просачивались бодрящие кофейные ароматы. Уютно, полутемный маленький зальчик, посетителей всего три- четыре человека, остальные столики пустуют — то, что надо. Взяла у подошедшей девушки книжечку-меню, задумалась. Как всегда, экспрессо? Или капучино?.. Так, что тут у них… Ага, вот что я хочу сегодня; кофе по- восточному. Кажется, его готовят на раскаленном песке. И профитроли.
Едва лишь ей принесли заказ, подошел мужчина профессорского вида.
— Чи нэ мае пани запалкив? — обратился он к Вере. Седоусый, с курительной трубкой в руке.
Вера застыла, не зная, что ответить. Что еще за «запалки»?
— Выдко, не мае, — вздохнул галичанин с неподражаемой бархатной интонацией. Забавно, но кажется, «профессор» явно намеревался познакомиться с приятной панянкой!.. Он неторопливо вернулся к своему столику.
До Лученко донеслись обрывки столь же непонятных слов: «Мы выкладатымем се…» «Такым побытом…» «Боны допомынаються одного…» Вдруг послышалось: «Вампиров в наш просвещенный век существовать не может. Разве что в налоговой инспекции». Собеседник говорившего тихонько рассмеялся и ответил: «Я тоже удивляюсь, как легко наши добрые сограждане поддаются панике…» Вера насторожилась и прислушалась. Но ей помешали: к ее столику подсел мужчина. Положил на скатерть небольшой блокнот и тщательно отточенный карандаш.
— Вы пейте кофе, а я вас порисую, — предложил незнакомец. — Да? Пока вы будете смотреть в окно. У вас лицо примечательное.
Сказано это было с таким обаянием, что Вера не стала возражать.
— Что такое «запалки»? — спросила она, с наслаждением отпивая кофе из тяжелой керамической чашки.
— Спички. Здесь так знакомятся.
Вера улыбнулась краешком губ. «А ты знакомишься, рисуя женские профили. И хочешь подловить меня на вопросе "Чем же мое лицо примечательно?" Нет, этот номер у тебя не пройдет. Такой метод знакомства стар как мир…»
— А вот у вас самое обычное лицо. Лицо пирата, — обозначила Лученко.
— Как вы сказали? — удивился рисовальщик. И вдруг рассмеялся, весело прихлопывая в ладоши. — Вы не поверите, но в кругу друзей меня так и называют — Пират!
Он действительно напоминал матроса, сошедшего наконец на берег после долгого плавания. Коренастый, небольшой, лицо самое обыкновенное, нос пуговкой, глаза лукавые, зеленоватые, седеющие на висках волосы торчат густым ежиком. Круглая голова на широкой шее, в вороте клетчатой рубашки виднеется полосатая тельняшка. Усат и бородат. Детская улыбка выскакивает из бороды внезапно, как котенок из клубка шерсти. Наверняка нравится женщинам, особенно вот этой гремучей смесью пирата и ребенка. Из зеленой безрукавки с кучей карманов торчат карандаши, фломастеры, блокноты, ручки. «В общем — канцтоварищ», — подумала Вера и улыбнулась только что придуманному слову.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments