Убийство на троих - Наталья Александрова Страница 13

В Англии муж преуспевал. Он получил звание профессора, егоприглашали читать лекции о русской поэзии в другие города, он писал статьи вкрупные журналы и даже выпустил книгу. Детей он обожал и страшно ими гордился,ведь Ирина воспитала их очень разумными. Сейчас старший сын заканчивает школу ипоедет учиться в Англию, отец добился для него там стипендии. У всех всехорошо, только она, Ирина, оказалась выбита из жизни.

Жанна сердилась на нее и воспитывала всю неделю, пока онижили в «Ольгино».

«Ты хоть понимаешь, что, как только дети достигнутвосемнадцатилетия, он перестанет посылать тебе деньги?! Тем более если онибудут учиться в Англии. И на что ты тогда будешь жить? Почему ты неустраиваешься на работу?»

«А куда я пойду? – возражала Ирина. –Малооплачиваемая работа мне не нужна, денег пока хватает, а хорошую мне никтоне приготовил. Ну знаю я компьютер, ты ведь не возьмешь меня к себе клерком,верно?»

«Тебе уже не по возрасту, – угрюмо отвечалаЖанна. – Я не понимаю, как можно быть такой легкомысленной».

Ирина отмалчивалась.

Сейчас, подходя к своему дому, она перечисляла в уме: итак,мужа считай что нет, он никогда не вернется, дети, конечно, хорошие, но впоследнее время усвоили по отношению к матери покровительственный тон,совершенно не помогают по хозяйству и вообще мать презирают. Они уже вышли изтого возраста, когда маму любят просто за то, что она мама, теперь им надогордиться тем, что она собой представляет. А по мнению детей, Ирина непредставляет собой ничего. Итак, муж, дети – все плохо. Теперь дальше – работа.С работой тоже не все понятно. Последние восемь месяцев она кое-чем занимается…

«Спокойно, милая, – одернула она себя, – работа –это то, за что платят деньги, а ты за свою деятельность не получила пока никопейки, следовательно, у тебя не работа, а хобби».

Но ей до смерти хотелось своей собственной прилично оплачиваемойработы. Хобби, на которое уходит так много времени, она просто не может себепозволить.

Ирина открыла дверь своим ключом. Никто не вышел ейнавстречу. Она сняла плащ, туфли и прошла по коридору босиком.

– Ребята, вы где?

В ответ по-прежнему не раздавалось ни звука, хотя она знала,что дети дома.

«Собаку завести, что ли? – подумала она. – Будетвстречать с радостью, становиться на задние лапы».

Дети сидели по своим комнатам: сын уткнулся в компьютер, адочка делала математику с наушниками на голове. Ирина в который раз подивилась,как можно что-то сообразить в алгебре под «Мумий Тролля», но спор их с дочерьюоб этом в свое время закончился ничем, никто никого не сумел переубедить.

– Вы ели? – осведомилась она.

– А что есть-то? – немедленно отозвался сын,причем в голосе его явно слышались скандальные интонации голодного мужчины.

– Как – что? – Ирина прошла на кухню, по дорогеприхватив тапочки. – Суп и котлеты. Вы что, сами салат нарезать не могли?

Ответом ей было пренебрежительное молчание. Когда онапереодевалась в своей комнате, сын наконец оторвался от своего компьютера изаорал:

– Ну, мы будем когда-нибудь есть, черт возьми?!

Ирине после ресторана совершенно не хотелось возиться седой, но она побрела на кухню.

«Когда я успела их так распустить? – удивлялась она,нарезая огурцы и помидоры. – Неужели это сидело в них с рождения?Неправда, – возразила она себе, – лет до десяти они были чудеснымидетьми. Наверное, у всех так, мои хоть учатся хорошо, а у других бывает гораздохуже. Но с отцом мои дети никогда так себя не ведут. Это естественно, отецпреуспевающий и обеспеченный человек. И потом, они его редко видят, а я вечноторчу перед глазами. Они привыкли ко мне, как к тому креслу».

Дети, привлеченные вкусными запахами, притащились на кухню,Наташка даже соизволила снять наушники. Они даже не спросили, почему она не ести где вообще была, им это было неинтересно. Зазвонил телефон. Поскольку никтоне двинулся с места, Ирина встала и пошла на звонок.

– Здравствуй, – послышался в трубке такой волнующийголос.

Сердце у Ирины сжалось, а потом забилось сильно-сильно, какв юности.

– Добрый вечер, – ответила она и перевела дух.

– Я так рад слышать твой голос.

– Я тоже рада тебя слышать, но мы же договорились, чтоты будешь звонить мне только днем, когда никого нет.

– Я звонил днем, никто не ответил. Где ты была? –спросил он с интонацией ревнивого мужа.

Ирина засмеялась:

– С подругами в мексиканском ресторане.

– Какие подруги? – насторожился он.

– Успокойся. Именно подруги, женского пола.

– Когда же мы увидимся? – настойчиво спросил он.

– Мы поговорим об этом завтра утром. Хочешь, я саматебе позвоню? – вполголоса сказала Ирина.

– Нет, лучше я сам. – В трубке раздались гудки.

Ирина постояла немного в коридоре. Она слишком строга. Ачто, если ему это надоест и он больше не позвонит? Ну и пусть, сказала себеИрина, но в этот дом я его никогда не приведу, и дети не узнают о нашихвстречах, мне неудобно.

Это и был один из двух ее секретов, которыми она не хотеладелиться с подругами. У нее появился близкий мужчина. Она не хотелаприменительно к нему употреблять вульгарное «любовник». Жанна бы подняла ее насмех, если бы узнала, что у нее много лет никого не было. Тогда, два годаназад, когда она узнала, что у мужа в Англии есть подружка, здравый смысл иврожденная порядочность не позволили ей переспать с первым попавшимся мужиком,она понимала, что ничего, кроме отвращения, это ей не принесет. Надо, чтобы какминимум человек нравился. Но она была одинока, подходящего человека негде быловстретить, поэтому оставалось горевать одной.

Жанна всегда говорила, что Ирина слишком положительная исерьезная, таким в нашем времени просто нет места. Возможно, она права, нопеределать себя Ирина не могла.

– Мама, чай будем пить? – донеслось из кухни.

– Иду, – очнулась Ирина.