Дело иллюзорной удачи - Эрл Стенли Гарднер Страница 13

– О сорока семи тысячах долларов.

– В цепи второстепенных доказательств отсутствуют оченьважные звенья, Делла, – начал Мейсон. – Во-первых, полиции не известно, чтомиссис Хорас Уоррен – это Маргарет Лорна Нили. Во-вторых, ее муж ничего незнает о ее прошлом, а в-третьих, даже если полиция допросит ее мужа, он несможет быть свидетелем, потому что муж не может давать показания против жены, аее нельзя заставить давать показания против себя самой.

– Хорошо, – согласилась Делла, – а вы? Адвокат должендержать в тайне связи своего клиента, но это не значит, что он имеет правосодействовать преступлению.

– Преступлению?

– Преступлению, – повторила она. – Гидеон был осужден. Вы неможете скрывать, что знаете о преступлении.

– А что именно я знаю? Ну, что я знаю?

– Вы знаете о… о…

Мейсон усмехнулся:

– Вот именно, Делла. До меня, может быть, дошли какие-тослухи, а своими глазами я видел лишь чемодан, наполненный старыми газетами.Собирать старые газеты в чемодан – это не преступление.

– И что же из этого следует? – спросила она.

– Нас наняли защитить миссис Уоррен от человека, отпечаткипальцев которого нам дали. Эти отпечатки оставила Маргарет Лорна Нили. Так чтонас наняли защищать миссис Уоррен от нее самой!

– Вы будете выполнять это поручение буквально?

– А нам ничего другого не остается, – засмеялся Мейсон. – Мыбудем защищать миссис Уоррен от нее самой!

– От нее прошлой?

– Прошлой, настоящей, всякой.

– Как вам это удастся? Миссис Уоррен уже отделалась отденег.

– Это не значит, что Гидеон получил деньги, – возразилМейсон. – Предположим, они еще в процессе движения. Хорас Уоррен говорит, чтонезадолго до того, как мы с ним пришли в спальню его жены, деньги лежали вчемодане. Но, открыв чемодан при мне, вместо денег он увидел газеты. Полиция,судя по всему, идет по следу Коллистера Гидеона, но он, вероятно, был готов кэтому. Вряд ли этот человек настолько глуп, чтобы отправиться прямо в дом кУоррену и украсть деньги. Скорее всего он прислал за ними посредника.

– Кого-то из тех, кто присутствовал на обеде? – спросилаДелла Стрит.

– Не могу сказать, – ответил Мейсон. – Может быть, этокто-то из слуг Уорренов. Гидеон умен. Он заранее знал дату своего освобождения.Нельзя исключить, что он нанял в качестве сообщника кого-либо из слуг.

– Значит, миссис Уоррен расплатилась?

– Деньги украл или слуга, или сам Хорас Уоррен, чтобы егожена не смогла расплатиться с шантажистом, а затем нанял меня, чтобы я защитилее от него.

– Ну и ну! – воскликнула Делла.

– Но, – заметил Мейсон, – у нас есть одно преимущество. Унас есть отпечатки пальцев всех, кто был на этом обеде. Когда люди из фургона,занимающиеся сличением отпечатков пальцев, классифицируют их, мы сможемпроверить, нет ли на кого-нибудь из них досье. В первую очередь мы проверимслуг.

– А если найдем вора? – заинтересовалась Делла Стрит. – Чтотогда? Кто выдвинет обвинение?

Мейсон усмехнулся:

– Никто.

– Вы хотите сказать, что дадите вору уйти с сорока семьютысячами долларов?

– Я этого не говорил, – возразил адвокат. – Мы разыграемкомедию плаща и шпаги. Найдя вора, сами украдем эти деньги!

– Но не можете же вы выдвинуть обвинение и…

Мейсон решительно прервал Деллу:

– При таких обстоятельствах, при таком подоходном налоге выдвинутьобвинение невозможно. Все придут к выводу, что сорок семь тысяч долларов – этоте деньги, которые Уоррены пытаются скрыть от налогообложения, и поэтому миссисУоррен держала их в чемодане в своем шкафу. Налоговое управление тотчас жепроверит каждого, кто связан с этим делом. Им станет известно, что деньгихранились для уплаты шантажисту. Они наведут справки о прошлом миссис Уоррен иочень быстро найдут скелет в ее шкафу. Нет, Делла, действовать надо осторожно,соблюдая строжайшую секретность.

– Поэтому миссис Уоррен ничего и не сказала об исчезновенииденег?

– А что она могла сказать? Что, например, сказала бы ты?

Некоторое время Делла Стрит молчала, очевидно размышляя,потом ответила:

– Полагаю, ничего. Но как, наверное, это досадно, когда исчезаютсорок семь тысяч долларов, а ты не можешь произнести ни слова протеста!

– По-моему, ты сформулировала очень точно: ужасное, досадноенедоразумение!