Закон негодяев - Чингиз Абдуллаев Страница 12

— Мы сегодня утром говорили с вами и условились, что я вамснова позвоню. Простите, мистер Лаутон, но я вынужден отказаться. По деламредакции я уезжаю в Москву завтра утром и вернусь не скоро, месяца через два.Согласитесь, что вы не можете ждать так долго.

— Конечно, — Лаутон даже придал своему голосу некоторуюраздражительность, — очень жаль, мы рассчитывали на вашу помощь. В двенадцатомотделе «Интерпола» нас уверяли, что вы согласитесь. Видимо, их психологи простоне умеют работать. Мы хотели вас задействовать. Я даже привез ваше староеудостоверение сотрудника экспертного отдела ООН. Мы даже сохранили ваш номер.

Очень жаль.

«Дронго» улыбнулся. Проверенная школа. Лаутон сумел сказатьвсе, что нужно. Теперь они сумеют разобраться с этим вежливым шантажистом.Теперь козыри у него в руках, и игра пойдет на равных.

— До свидания, — попрощался «Дронго».

Теперь все было ясно. Завтра вечером, в двенадцать часов понью-йоркскому времени, в восемь часов вечера по московскому он позвонит постарому телефону в экспертный отдел специального комитета ООН и получитнеобходимые инструкции и указания. В свою очередь, ему удалось сообщитьЛаутону, что он предполагает вернуться через день, и встретиться они должны вместе, указанном в письме. Обычное, вполне вежливое письмо содержало в себе тризакодированные фразы. Первая указывала на чрезвычайную опасность для егоотправителя. Вторая сообщала о месте встречи. Третья обговаривала время. Вданном случае «вернусь через два месяца» означало — «увидимся послезавтра», а выражение«искренне сожалею» подчеркивало степень опасности. Если учесть, что в концеписьма была проставлена дата его написания, то Лаутон должен был понять — описьме говорить не следует. Что он и сделал во время их телефонного разговора.«Напрасно они меня втянули в эту историю», — подумал «Дронго» о своихпротивниках. Правда, этот упрек в какой-то мере относился и к сотрудникам«Интерпола», так недальновидно засветившего наиболее ценного агента для участияв этом расследовании.

На следующее утро, приблизительно в шесть часов утра егоразбудил короткий звонок. Открыв дверь, «Дронго» обнаружил конверт с лежавшимив нем билетами и деньгами. Через полчаса он уже выходил из дома. На улице былодовольно тихо в эти ранние часы.

— Дилетанты, — поморщился «Дронго», — не учли, что в этовремя на улицах почти не бывает людей, и я быстро вычислю наблюдателей.

Впрочем, его наблюдатели и не думали прятаться. Они вежливоследовали на расстоянии в сто метров в темно-красной «девятке», предпочитая несокращать расстояния. Они даже остановились, молча наблюдая, как «Дронго» ловитпопутную машину. На мгновенье у него мелькнула озорная мысль, что можнопопросить подвезти его в аэропорт и этих субъектов. Впрочем, в его городе ужедавно не понимали юмора. Постоянные войны и мятежи отучили людей смеяться.

Остановив, наконец, старенький «москвич», он уговорил еговодителя отвезти клиента на автобусную станцию. Плохо соображавший, заспанныймолодой человек с трудом согласился, и то лишь когда «Дронго» удвоил обычнуюплату. Из автобуса он видел, как «девятка» следовала за ними точно доаэропорта. В какой-то момент они несколько сократили расстояние, и ему удалосьзасечь номер автомобиля, на котором были частные номера.

В аэропорту он быстро прошел все формальности и, уже проходяпоследний пограничный контроль, обернулся. Двое незнакомцев с размытымифизиономиями были довольны. Объект вел себя спокойно, и никаких эксцессов непроизошло. Потом был еще милицейский контроль, проверявший пассажиров, наоружие, взрывчатку и другие нежелательные предметы. В автобус их посадили несразу, и им пришлось еще немного померзнуть в огромном, плохо отапливаемомангаре. Впрочем, ему показалось, что там вообще не было никакого отопления.

Уже поднимаясь в самолет, он снова оглянулся. Оба его сопровождающихстояли недалеко от ангара, из которого их вывезли, напряженно следя засамолетом. Они сумели пройти, несмотря на пограничный, таможенный и милицейскийконтроль, беспрепятственно.

«Дилетанты, — в который раз с раздражением подумал „Дронго“,— здесь забыли о том, что такое настоящая профессиональная работа». Баритон,звонивший ему, был приятным исключением. Самолет оторвался от земли, и он почтисразу заснул, не обращая внимания на суету все никак не устроившихсяпассажиров.