Черновик беса - Иван Любенко Страница 12

— А как же дальше она распространяется?

— В дело вступают животные, вернее сказать, наступают. Кабаны, слоны. К их конечностям семена и пристают.

— А нельзя ли его посмотреть?

— Да, конечно, — обрадовался Толстяков. — Пойдёмте, покажу.

Появившись вновь на террасе, Сергей Николаевич, сказал:

— Клим Пантелеевич изъявил желание увидеть раффлезию. Никто не хочет составить нам компанию?

— Нет уж, спасибо, — покачала головой Надежда Алексеевна. — Там такой амбре!

— Смотрите без нас, — махнул рукой Стахов.

— Ладно, как хотите, — пожал плечами Толстяков.

Уже идя по каменистой дорожке, адвокат поинтересовался:

— А кроме раффлезии, на какое ещё растение может покуситься злодей?

— Да на какое угодно! Недавно посадил рафию. Это пальма с перистыми листьями. Она интересна тем, что цветет один раз в жизни и погибает после созревания семян. Растёт по берегам Амазонки и частью в Африке. Оттуда и доставили саженцы. Обошлось недёшево. Только с раффлезией её нельзя сравнивать. Приятно сказать, что я являюсь единственным обладателем сего цветка в России. Вообще, если хотите знать, европейцы увидели это чудо не многим более столетия назад. Нашли случайно.

Через два десятка саженей, Клим Пантелеевич увидел высокий стеклянный куб. В нём виднелось большое красное пятно у самого основания.

— Вот и пришли. Двери двойные, чтобы мушки не вылетели.

Войдя внутрь, Ардашев почувствовал затхлый запах гнилого мяса и невольно прикрыл нос платком. Прямо перед ним стояла вкопанная в землю деревянная решётка, обвитая какой-то лианой. А у его основания, на зелёном стволе, раскинул все свои пять листьев красный цветок. Он был размером с крышку трёхвёдерной кастрюли. Внутри отверстия торчали мясистые иголки.

— Ну как вам это заморское чудо? — спросил Толстяков, но увидев, что присяжный поверенный воспользовался носовым платком, воскликнул — Ага! Почувствовали! Наличие запаха говорит о том, что моя голубушка в прекрасном здравии.

— А я, пожалуй, нет, — проронил адвокат. — Выйду наружу, подышу.

За присяжным поверенным последовал и обладатель редкого цветка.

— Знаете, один ботанический сад предлагал мне за это диво неплохие деньги, но я отказался.

— Надо бы повесить замок на дверь. А то у вас ничего кроме щеколды и нет.

— Распоряжусь сегодня же. — А что, Клим Пантелеевич, может, прогуляемся к морю? У меня от этого кошмарного бреда голова идёт кругом.

— Хорошая идея, — согласился Ардашев. — Я бы не прочь искупаться, несмотря на ветер и тучи. Думаю, дамы тоже не откажутся.

— А почему нет? У меня свои кабины ^[8] на берегу. Главное, чтобы дождя не было. А тучи и ветер — не беда. Вода тёплая. Велю собрать корзины с фруктами и вином, да пусть запрягают лошадей.

Предложение о купании в море было принято с радостью всеми тремя дамами, лишь господин Стахов от него отказался, сославшись на плохое самочувствие, которое, однако, не помешало ему перейти ко второй бутылке Клеро.

В четырёхместном ландо было тесновато, но вполне терпимо.

Пока лошадки спускались вниз, с холма было видно, как над морем плоской тарелкой висели облака. Они казались иным, параллельным миром, в котором жили невидимые с земли существа. И было непонятно: то ли в них переселились души умерших людей, то ли они появились там из далёких Галактик. Стаи чаек с крикливым многоголосьем носились над водой, выхватывая мелкую рыбёшку.

Где-то далеко, ближе к горизонту, между серых туч появились бело-голубые, озарённые солнцем, просветы — верный признак ясной погоды, которая, вероятно, придёт только завтра. А пока дул северный ветер и верхушки кипарисов раскачивались в такт, точно хронометры.