Властелин на час - Анна Данилова Страница 12

Гала предложила хозяйке борщ, но Юля сказала, что выпила бы чаю. После горячей ванны, закутавшись в теплый халат, она забралась на диван в гостиной, посадила рядом с собой Машу и, прижимая дочку к себе, подумала о том, что все ее личные проблемы остались позади и что никакие силы не заставят ее поступить с Ги так, как поступила со своим мужем Надя Аджемова. И, слава богу, нет уже в ее жизни того раздражающего момента, того «черного» человека, который так отравлял ей жизнь прежде, наполняя ее постоянной тревогой, неуверенностью в себе и болью предательства, – нет Жени Крымова. Вернее, он есть, конечно, жив и здоров, причем продолжает появляться время от времени у нее дома, играет с дочкой, иногда водит ее в парк на аттракционы или в кукольный театр, но его присутствие уже не действует на нее так, как прежде, и, к счастью, не доставляет беспокойства, чего она так боялась. Просто пришел Крымов, вот и все. Ги, понимая, что девочка должна видеться со своим родным отцом, относился к его визитам с пониманием, встречал его с вежливой улыбкой и всегда (чего Юля не понимала) оставлял его в этот день пообедать вместе с семьей или поужинать, причем делал это очень естественно, спокойно, как если бы тот не был бывшим мужем Земцовой, а он, Ги, не знал, что такое ревность.

– А ты не боишься, что однажды, когда твои соглядатаи, няньки там всякие и поварихи, возьмут себе выходной, а твой разлюбезный француз укатит в Париж, я нагряну сюда, где ты будешь совсем одна, и… повалю тебя на кровать? – как-то раз спросил Крымов, когда они гуляли во дворе дома и смотрели на Машу, играющую в песочнице. Стояло жаркое лето, Юля была легко одета, и Крымов буквально пожирал ее глазами.

– Ты не сделаешь этого, – ответила она, жалея, что одета так некстати открыто и провоцирующе. – Во-первых, я никогда не бываю дома одна, во-вторых, ты рискуешь не увидеть больше дочь, и, в-третьих, ты боишься Ги. И вообще ты не смеешь разговаривать со мной подобным образом.

– А что Ги, тебе с ним хорошо?

– Прекрати!

– Неужели, когда я стою рядом, ты ничего не чувствуешь? Что с тобой случилось, Юлечка?

– Крымов, ты очень сильно изменился. То, что я в тебе когда-то любила, исчезло, остались лишь цинизм и ревность… Пойми же наконец, что я люблю Ги, что я счастлива с ним. Я живу сейчас в согласии с собой, это самое главное. У меня есть все, о чем я мечтала: любимый муж, семья, дочка, интересная работа, друзья…

– А это правда, что Шубин со своим братом тоже переехали сюда? Что-то их не видно…

– Они помогают ремонтировать офис… Если не боишься испачкаться, можешь войти во-он в ту дверь, видишь? Дверь тоже будем менять, и табличку уже заказали… – добавила она неожиданно для себя, забыв, кто перед ней.

– А что Харыбин? Он тоже, как и я, навещает тебя? – Крымов вспомнил еще одного ее мужа.

– Что это ты про него вспомнил?

– Да мне твои мужья уже по ночам снятся… – Крымов сжал кулаки.

Нехороший, нескладный разговор мог бы продолжаться и дальше, но в этот момент дверь офиса распахнулась, и Крымов увидел появившегося на пороге Игоря Шубина в оранжевом, заляпанном краской комбинезоне.

– Я только за колбасой сбегаю, – крикнул он Земцовой, не разглядев в стоящем рядом с ней мужчине своего друга Крымова.

– Сбегай за колбаской, сбегай, милый, да водочки не забудь купить… – помахал ему Крымов рукой и усмехнулся. – Ну, вы, ребята, даете. Открываете офис в Москве… Ишь, размахнулись… Да здесь клиентов днем с огнем не сыщешь…

– Крымов! Женька! – Шубин пропустил его слова мимо ушей. Он обрадовался встрече с другом. – А я и не узнал тебя… Ты как-то изменился… Заматерел… Словно выше ростом стал, в плечах раздался… Рад тебя видеть!

Вот Шубин, подумала Юля, ведет себя естественно, он на самом деле рад встрече, а Крымов? Крымов злится на то, что они до сих пор вместе работают, что у них все хорошо…

– Чем занимаешься, все книжки пишешь?

– И книги пишу, и еще кое-какими делами занимаюсь…

Она была рада, что Крымов больше к ним не поднялся, даже с Машей не попрощался, что остался с Шубиным и Китаевым внизу, в офисе, но неприятный осадок от встречи все-таки остался. И почему бы ему не успокоиться и все забыть? Ведь никаких чувств к ней, кроме, быть может, сожаления по поводу того, что Земцова все-таки нашла в себе силы уйти от него и устроить свою жизнь, он не испытывает. Так почему же он так зол на нее? Разве не он первый изменил ей? Не он разрушил их начавшую налаживаться семейную жизнь? А ведь когда-то Юля любила только его, она и в агентстве-то осталась из-за Крымова, и жизнью своей рисковала, берясь за опасные дела, лишь бы доказать ему свою преданность и свое бесстрашие.

Чай, принесенный Галой, давно был выпит, на подносе остались лишь чашка, блюдце с крошками печенья и обертка от шоколада. Маша крепко спала, свернувшись рядом на одеяле, и лобик ее повлажнел от пота… В комнате было жарко. Юля встала, чтобы распахнуть форточку. Потом приоткрыла дверь и позвала няню Катю.

– Отнеси ее спать… Ты спальню проветрила?

Катя кивнула головой, подняла с дивана спящую девочку и отнесла. В гостиную заглянула Гала. Улыбнулась.

– Устала?

– Устала. Ничего целый день не делала, а устала… Представляешь, та девушка, что была сегодня здесь, у вас, задержана и находится в камере. Она – кормящая мать, у нее двое малолетних детей… Вот бы узнать, кто ей звонил тогда: мужчина или женщина?

– Как это задержана? За что? Ограбила кого?

– Ее обвиняют в убийстве своего любовника… – И Юля в двух словах рассказала домработнице историю убийства Саблера.

– Получилось, будто этого Саблера убили по заказу… Словно Шубин или Василий убили…

– Вот и клиент так подумал. А ты что думаешь по этому поводу? Что такого могла узнать эта женщина, что толкнуло ее на убийство?

– Я просто уверена, что это не она убила. Вот смотри. Она влюбилась в него, как ты говоришь, без памяти. Просто с ума баба сошла, так? И сегодня должна была к нему переехать… Даже если предположить, что ей позвонили и сказали, что у него завелась любовница, это надо было еще проверить! Ну не может женщина, так сильно любившая мужчину, по какому-то телефонному звонку взять и убить… Да она до последнего не будет верить, тем более что она своим признанием мужу уже успела разрушить всю свою семейную жизнь! Ей как бы и ходу назад нет…