Убийство из-за книги - Рекс Стаут Страница 12

Не подумайте, что я всерьез ломал голову, какой костюм надеть, – это была лишь форма протеста, и довольно беспомощная. А что делать, ведь для того, чтобы завязать отношения с персоналом конторы «Корриган, Фелпс, Кастин и Бриггс», мне потребовалась бы более совершенная экипировка, чем бежевый костюмчик, даже такого нежного оттенка и приятный на ощупь, как мой. Как и сказал Вульф Уэлману, все сотрудники в конторе уже наверняка сыты по горло расспросами про Леонарда Дайкса и Бэйрда Арчера, поэтому стоит мне заявиться туда и раскрыть рот, как меня тут же спустят с лестницы. Я поднялся к себе в комнату, прежде всего чтобы уединиться и обмозговать положение подальше от Вульфа и телефона. Рассудил я просто. Чего у нас еще имеется в избытке, кроме меня, что способно привести в восторг этих девиц? Вы угадали: конечно же, орхидеи, да еще в это время года, когда все они буйно цветут и цветки сохраняются вплоть до самого увядания растений. Четверть часа спустя я возвратился в кабинет и заявил Вульфу:

– Мне понадобится уйма орхидей.

– Сколько?

– Не знаю. Для начала – десятка четыре-пять. Только я сам выберу.

– Это исключено. Послушай моего совета. Не трогай циприпедиум лорд Фишер, дендробиум цибеле…

– Такие расфуфыренные мне ни к чему. С меня хватит каттлей, брассов и лейлий.

– У тебя губа не дура. Научился разбираться.

– Еще бы. За столько лет.

Я вышел из дома, остановил такси и дал адрес уголовной полиции на Двадцатой улице. Там вышла неувязка. Пэрли Стеббинс ушел обедать. Пытаться получить то, за чем я пришел, от кого-то из оставшихся, было пустой тратой времени, поэтому я настоял на аудиенции у Кремера, и меня послали в его кабинет. Кремер сидел за столом, уминал салями с огурчиками и запивал их йогуртом. Когда я доложил, что хочу взглянуть на дело Дайкса и составить список сотрудников конторы, где он работал, Кремер заявил, что занят и не может со мной побеседовать, но рад был меня видеть и желает мне всего доброго.

– Да, сэр, – вежливо поблагодарил я. – Мы сделали для вас все, что могли. Проследили связь между Дайксом и Уэлман. Разнюхали все про Эйбрамс, пока она еще не остыла, и бескорыстно передали вам. Да, вы застряли, но и мы в тупике. Теперь мне понадобился список имен, который я мог бы запросто раздобыть в другом месте, затратив на это пару часов и двадцатку, но вы изволите быть слишком заняты. Нет, вы не виноваты, это все еда. Черт побери, занятная же у вас диета!

Кремер проглотил смесь салями и огурчиков, которую пережевывал, нажал кнопку внутренней связи и заговорил:

– Росси? Посылаю к тебе Гудвина. Арчи Гудвина. Покажи ему досье Леонарда Дайкса, и пусть он выпишет имена тех, кто работает в юридической конторе. Больше ничего ему не давай. И следи за ним. Ясно?

– Да, инспектор, – проскрежетал металлический голос.

Домой на Тридцать пятую улицу я поспел к обеду, заскочив еще по дороге в писчебумажный магазин, чтобы приобрести багажные наклейки. Остальное, что мне могло потребоваться, было под рукой.

Пообедав, я приступил к делу. В моем списке числилось шестнадцать женщин. Конечно, порывшись в деле, я мог бы узнать, кто есть кто, но на это ушло бы много времени, к тому же я не хотел быть необъективным. Девица, занимающаяся архивами, могла понадобиться мне не меньше, чем личная секретарша старшего компаньона Джеймса А. Корригана. Для начала я ограничился только именами и напечатал каждое из них на отдельной наклейке. Кроме того, я шестнадцать раз напечатал на простой бумаге (чтобы не испортить впечатление копией, отпечатанной через копирку):

Эти орхидеи настолько редкие,

что купить их нельзя.

Я отобрал их для Вас.

Если хотите узнать почему,

позвоните мне по телефону ПЕ 3-1212.

Арчи Гудвин

Спрятав конверт с наклейками и записками в карман, я поднялся в питомник, взял корзину и нож, перешел в оранжерею и принялся срезать орхидеи. Мне требовалось сорок восемь, по три штуки каждой женщине, но я срезал с запасом, на всякий случай, главным образом – каттлеи Дионисия, Катадин и Питерси, брассокаттлеи Калипсо, Фурниери и Нестор, а также лейлиокаттлеи Барбаросса, Карменсита и Сен-Готард. Букет получился потрясающий! Теодор предложил свои услуги, и я не стал отказываться. Правда, он пытался отговорить меня от Калипсо, которые якобы еще не полностью расцвели, но я настоял на своем.

В питомнике у нас хранятся подарочные коробки, нарядная бумага и ленточки. Теодор аккуратно укладывал цветы и прилагал записки, а я пришлепывал наклейки и ковырялся с лентами. Ох и пришлось мне с ними помучиться! Вульф-то собаку съел в этом деле, даже Теодору было далеко до него, не говоря уж обо мне, но сегодня командовал я. Когда наконец был завязан последний бантик, а все шестнадцать коробок тщательно упакованы в большую картонку, часы показывали без двадцати четыре. Времени хватало. Я стащил картонку вниз, надел пальто и шляпу, вышел, поймал такси и дал водителю адрес на Мэдисон-авеню в районе Сороковых улиц.

Контора «Корриган, Фелпс, Кастин и Бриггс» располагалась на восемнадцатом этаже одного из тех зданий, где не жалеют мрамора, чтобы пустить пыль в глаза; двустворчатая дверь в контору помещалась в самом конце широкого коридора. Пружины, удерживающие створки, были, должно быть, рассчитаны на то, чтобы вытолкнуть лошадь, поэтому я вступил в приемную без свойственной мне грации, что отношу также на счет громоздкой картонки. В просторной приемной двое клиентов дожидались аудиенции, сидя на стульях, еще один слонялся взад-вперед, а в углу, за стойкой, золотисто-пепельно-палевая блондинка с кислым выражением на смазливой мордашке колдовала над коммутатором. В нескольких шагах от нее стоял небольшой столик. Я подошел, поставил свой груз у стойки, развязал картонку и принялся вытаскивать одну за другой нарядные коробки с бантами и раскладывать их на столике.

Суровая привратница ожгла меня уничтожающим взглядом.

– Что там у вас, атомная бомба? – спросила она вредным голосом. – Или День матери [2]в феврале?

Я покончил с коробками и придвинулся чуть ближе.

– На одной из коробок, – сказал я, – вы найдете собственное имя. На остальных – другие имена. Доставить нужно сегодня. Быть может, у вас прибудет бодрости и оптимизма…