Охотник на знаменитостей - Марина Серова Страница 12

Мое очередное послание имело следующее содержание:

…

«ТОМУ, КТО ТРЕБУЕТ ОТВЕТА:

Конечно, зависть лет былых порочна.

Певца соперник невиновен. Это точно.

ДЕТЕКТИВ».

Ну чем не Александр Сергеевич? Классно получилось, что скажете?

Я не была уверена, что мой оппонент был осведомлен о том, что в жизни Александра Пономаренко был некий Войнович. Тем не менее я просто обязана была упомянуть об этом. Вдруг убийца-игрок выдаст себя невольным отрицанием или, наоборот, подтверждением того, что свершилось.

Через неделю был получен ответ.

…

«ДЕТЕКТИВУ:

„Что жизнь людей: из плоти — в тени.

А я люблю величье денег.“

ТОТ, КОТОРЫЙ ТРЕБУЕТ ДЕНЬГИ».

Я прочитала послание, и внезапная мысль ударила ниже пояса. Деньги!

Я вспомнила про конверт, который вручали Пономаренко на сцене и о котором никто никогда больше не упоминал.

Судьбу конверта с деньгами может знать только один человек — Татьяна Николаевна Пономаренко, законная наследница баксов Александра Ивановича.

Я набрала номер телефона.

— Татьяна Николаевна? Звонит Иванова.

— Здравствуйте, Танечка. Какие новости?

— Я хочу спросить про деньги.

— Сколько я вам должна?

Я чуть было не выматерилась прямо в трубку телефона.

— Я спрашиваю про те деньги, которые подарили Александру Ивановичу на сцене театра!

— Кто подарил?

— Мэр города!

Молчание. Затем Татьяна Николаевна произнесла дрожащим голосом:

— Я об этом ничего не знаю, вы можете пояснить?

Я попыталась взять себя в руки.

— Мэр города вручил Пономаренко конверт, прямо на сцене! Вам его не передавали?

— Нет…

— Не может быть!

Вот так, товарищи, происходит в нашей стране. Кто-то заныкал конвертик с баксами и таким образом смягчил свой финансовый кризис.

— Таня, я в самом деле ничего не знаю про деньги! Что мне делать?

— Звонить в милицию!

* * *

Следственная бригада работала в театре в течение трех дней. Трясли всех подряд, начиная с директора Финдельмана и кончая дежурным вахтером. Не забыли, кстати, и про бригаду «Скорой помощи», а также оперативников, выехавших на место происшествия в тот день.

Результата пока не было. Тем не менее я была уверена, что сработал кто-то из своих, слишком гладко все получилось. Хотя не исключено, что действовал опытный уголовник и провернул дело по высшему разряду. Тогда концов не найти и денег тоже. Мне же нужны были не столько деньги, сколько убийца, который пока что злит меня своими посланиями, а сам затаился в норе на другом конце вселенной.

Сумма была ничтожной — всего пятьсот долларов. Возраст Пономаренко, умноженный на десять. Кто позарился на эти деньги, милиция так и не узнала.

* * *

Я почтила своим присутствием кабинет Бориса Расторгуева на четвертый день после того, как следственная бригада начала трясти оперный театр и всех, кто имел отношение к злополучному юбилею.

— Привет, Иванова! Ждем тебя, как богиню Афродиту, нераскрытых дел просто воз и маленькая тележка.

Я не поняла, при чем здесь Афродита. Насколько я знаю мифологию, она нераскрытыми делами просто не занималась и, по имеющимся сведениям, не собиралась делать это в ближайшем будущем.

— Борис, нужна твоя помощь.

Расторгуев даже обрадовался. Он уже чувствовал, что вскоре я буду ему гораздо полезнее.

— Всегда готов!

Вот подхалим.

— Мысль, конечно, шальная, но, может быть, это сработает. У вас все бандюги на учете?

Борис радостно кивнул:

— В принципе все. Стараемся держать в поле зрения даже тех, кто пока еще не решился на крупное преступление.

— Мне нужны портреты тех, кто сейчас находится в городе.

— Профиль?

— Воры-домушники или что-то вроде этого.

Борис подмигнул.

— Желаешь самостоятельно проводить расследование? Почему бы не доверить это милиции?

— Нужно будет, обращусь. Ты меня знаешь.

Вскоре на руках у меня была целая пачка фотографий с соответствующими пометками. Я пересмотрела их от первой до последней, наслаждаясь омерзительными рожами.

Вооружившись этой портретной галереей, я принялась обходить работников оперного театра, предъявляя фотографии уголовников. Меня встречали с раздражением в голосе и убийственным взглядом. Видимо, милиция слишком достала всех и каждого.

Первый обход не дал никаких результатов. Я беседовала с билетерами и дежурными по театру, которые внимательно просматривали фотографии и клялись всеми святыми, даже теми, про которых никогда не слыхали, что никого из людей, изображенных на снимках, в стенах театра не видели.

— Если они преступники — зачем им ходить в оперный театр? Они должны по ресторанам сидеть — деньги спускать.

Здравая мысль, но несвоевременная.

— Они сами знают, что им делать. Хотят — по ресторанам ходят, не хотят — идут слушать оперу.

Появление на бенефисе Пономаренко представителя криминальных структур могло иметь неплохое объяснение. На подобных мероприятиях городские чиновники всегда делают юбилярам подарки. Человек, знакомый с этой традицией, вполне мог занести в план своей работы посещение театра с целью совершения кражи. Причем совсем не обязательно, чтобы ограбление произошло прямо на сцене. Настигнуть жертву и отобрать крупную сумму можно и в другой подходящий для этой цели момент. Главное — знать, к кому обратиться.

Я принялась опрашивать гардеробщиц. Их было четверо — все пожилые женщины, много лет проработавшие в театре.

Одна из них — высокая и седовласая — признала среди фотографий одного типа. Женщину звали Валентина Семеновна, и рассказала она вот что:

— Он ушел сразу же после первого отделения. Были некоторые — даже не дождались спектакля, ушли домой. У этого бинокль был, одежду вне очереди получал. Взял плащ и быстро ушел.

— Он был один или с кем-нибудь?

— Номерок у него один был, больше ничего не могу сказать.

Странно, мужчина пришел в театр без дамы. Впрочем, если и была женщина, то она могла уйти как бы сама по себе, чтобы не привлекать внимания.

Человека, признанного гардеробщицей, звали Владимир Евгеньевич Абузяров, тысяча девятьсот шестьдесят первого года рождения. Неоднократно привлекался к судебной ответственности.