Смертельный поцелуй - Анна Дубчак Страница 12

– Ничего не понимаю… Ни о чем таком я и не помышлял. У меня есть, насколько вам известно, свое дело. И уж поверьте мне, оно дает неплохую прибыль.

– Не могу себе представить, чтобы женщина, увлекающаяся подобными книгами, листала их безо всякого на то интереса… Понимаете, если бы речь шла просто о ювелирных изделиях, фотографиями которых она любовалась в художественных альбомах, посвященных этой теме, тогда бы еще было понятно… Но ее, как вы сами можете убедиться, интересовал процесс изготовления ювелирных изделий… Если учесть, что у нее водились деньги…

– Да что вы на самом-то деле?! Какие деньги? То, что она получала от меня, ей хватало лишь на косметику да «Кристину», из которой она просто не вылазила…

– То есть вы хотите сказать, что у нее не было своих сбережений? Вы не открыли ей счет?

– Конечно, нет. Она спустила бы деньги в два дня. В отличие, кстати, от Светланы.

– Вот как? Интересно. А что Светлана? Она копила деньги?

– Не знаю, как насчет того, чтобы копить, но деньги у нее всегда водились…

– Так ведь вы их ей и давали.

– Правильно. Но только она в отличие от своей матери тратила их с умом.

– Объясните… Я не понимаю, на что «с умом» может потратить деньги семнадцатилетняя девушка.

– На драгоценности, вот на что.

– И много их у нее?

– Прилично.

– Мне показалось, что вы недолюбливали свою жену. Вы вот сейчас, когда говорили о ней, так брезгливо сморщили нос…

– Послушайте, мне не нравится, когда со мной так разговаривают. Ответьте, беретесь вы за это дело или нет, а то я о вас слышал такие вещи…

– В смысле?

– У вас что, беспроигрышных дел вообще не бывает?

– Ваше будет первое, если вы будете так реагировать на мои вопросы. Поверьте, меня распирает не любопытство, а так же, как и вас, жажда денег. Вот видите, как я с вами откровенна… Поэтому, вместо того чтобы сердиться на меня и выставлять здесь свои амбиции, лучше искренне отвечайте на интересующие меня вопросы и постарайтесь помочь мне понять мотивы убийства ваших близких. Согласитесь, что убийство беспрецедентное… Вы, кстати, были в морге?

– Нет еще. Я лично звонил прокурору, но люди, взявшие трубку, ответили мне, что тела еще нужны для экспертизы.

– Скажите, а вас никто не шантажировал? – Бартоломей резко повернул голову и нахмурился:

– Знаете что, Наталия Валерьевна, вы плохо действуете на мою нервную систему. Нет, действительно, находясь рядом с вами, я испытываю какую-то панику, страх… Откуда вы знаете про шантаж?

– Ниоткуда. Я просто так спросила. Людей, у которых много денег, довольно часто шантажируют. Так, значит, вас все-таки шантажировали?

– Если быть точнее, то пытались…

– И как же это выглядело?

Илья Владимирович достал из кармана костюма смятый голубой конверт:

– Вот, я как чувствовал, что лучше его взять с собой… Принесли и оставили у секретарши.

– Кто принес, не знаете?

– С вахты. А кто с улицы принес – не видели.

Наталия достала из конверта письмо и прочитала: «Если хотите просмотреть кассету, приходите за ней сегодня в 18.00 на речной вокзал к парадной лестнице».

Текст был написан красным маркером – крупно, печатными буквами. И, естественно, без подписи.

– Вы не догадываетесь, кто бы это мог быть?

– Понятия не имею. Все бухгалтерские документы у меня в полном порядке. В семье тоже все в норме… Я хотел сказать: было в норме.

– Когда вам принесли этот конверт?

– Первого марта. Я хорошо запомнил, потому что у меня был очень тяжелый день. Словом, я не пошел…

– Испугались?

– Нет, мне нечего бояться. Не пошел, и все.

– Скажите, Илья Владимирович, – Наталия теперь уже из принципа решила называть его по имени и отчеству, чтобы держать в напряжении до самого конца разговора, – а что было бы, если бы Анжелика узнала о том, что у вас есть, к примеру, любовница?

– Развод, – сразу, не думая, ответил Бартоломей. – Она бы выставила меня из дому, как паршивого пса. Она могла простить многое, но только не это… Спросите у кого хотите, я большую часть своего свободного времени проводил дома. На нас даже друзья обижались, когда мы не приходили к ним на юбилеи и званые вечеринки…

– А Света часто уходила из дому?

– Довольно часто, но ночевала всегда дома…

– Ваша жена не пользовалась снотворным? Ее не мучила бессонница?

– Иногда принимала фенобарбитал… Но вообще-то она была здоровой женщиной… А в последнее время так следила за здоровьем, что стала дистрибьютером сразу нескольких фармакологических или косметических фирм…

– А кто она по образованию?

– Биолог. Но почти не работала…

– Даже до встречи с вами?

– Да, представьте, даже до встречи со мной. Она жила с мужчиной, который содержал ее…

– Тогда последний вопрос (во всяком случае на сегодня): когда мне можно будет прийти к вам домой и посмотреть комнаты, в которых жили Анжелика и Светлана? Мне кажется, что в их вещах, бумагах, шкафах должно быть что-то, что поможет мне точнее определить мотив…

– Я что-то не понимаю… Разве вы будете искать традиционными методами? Как милиция?

– Не только. Видите ли, мне желательно подержать в руках что-то такое, что имеет отношение к преступлению… Хотя это не обязательное условие. Зачастую бывает так, что я просто вижу, и все… Это невозможно объяснить…

– Тогда давайте сегодня вечером. В шесть. Если вам удобно, я мог бы сам заехать за вами. Адрес у меня имеется.

– Прекрасно. Значит, договорились: сегодня в шесть. И еще, запишите мне, пожалуйста, в блокнот все ваши координаты, а также телефоны Светиных подруг, приятельниц вашей супруги… Надеюсь, фотографии Анжелики и Светланы вы принесли?

– Разумеется. Вот они.

– И еще: не могли бы вы отдать мне тот голубой конверт?

– Возьмите. Я же говорю, мне нечего бояться… Как вы понимаете, я буду вам только благодарен, если вы сможете найти этого негодяя…

Едва они закончили беседовать, как тут же заявилась Сара. Было такое ощущение, словно она все подслушала – настолько вовремя вернулась из магазина.

– Купила кофе? – спросила Наталия, поднимаясь с кресла и направляясь в прихожую, где уже одевался Илья Владимирович.

– Какой кофе, Наташа, о чем ты? Вы что, хотели кофе?

И Наталия поняла, что ни за каким кофе Сара не уходила. Неужели она стояла под дверью и слушала? Это на нее не походило.

Вдруг Бартоломей, спохватившись, взял Наталию под локоть, отвел в сторону, к двери, и зашептал в самое ухо: