Фактор страха - Чингиз Абдуллаев Страница 12

— Он мертв. И это всем известно.

— Совершенно верно. Но зачем Труфилов летел в Берлин?Чтобы своими показаниями подтвердить виновность Евгения Чиряева, уголовногоавторитета по кличке Истребитель. Вы обратились к немецкому правосудию спросьбой о выдаче Чиряева.

— И они нам его не выдадут, — вздохнул Романенко.

— Пойдем дальше, — продолжал Дронго. —Подумайте, зачем вам нужен Чиряев? Только для того, чтобы посадить его вроссийскую тюрьму? Нет, конечно. Чиряев вам нужен как свидетель по делу РашитаАхметова, чтобы в конце концов распутать весь этот клубок. От Труфилова цепочкапотянулась бы к Чиряеву и арестованному Ахметову. Верно?

— Верно, — кивнул Всеволод Борисович, — мырасследуем это дело уже целый год. Через Ахметова можно выйти на остальных. Ноон молчит и без свидетельских показаний Чиряева не заговорит. Тем более уАхметова такой адвокат, как Давид Самуилович.

— Теперь мы подходим к моему предложению, — сказалДронго. — Взгляните на цепочку с другой стороны. Забудьте о Труфилове иЧиряеве. И даже о берлинском суде. Предположим, что Ахметов согласился даватьпоказания.

— Что? — Романенко даже привстал с дивана. —Как это согласился?

— Вот видите. Само предположение о таком исходеповергло вас в шок. Теперь представьте, как всполошатся те, кто организовалубийство Труфилова. Такая информация способна поразить любого. А мы еще можемдобавить, что он согласился давать показания даже без адвоката. Учитывая, чтоДавид Самуилович запретил ему говорить, вообразите, как заинтересует подобнаяинформация противоположную сторону. Нам останется только вычислить времяпоявления адвоката в вашем кабинете. И соответственно, выявить предателя.

— Потрясающе, — прошептал ВсеволодБорисович, — мне такое и в голову не могло прийти. Конечно, сам Ахметовможет дать показания. И конечно, они важнее всех показаний на свете. Ипогибшего Труфилова, и сидящего в немецкой тюрьме Чиряева. Подобная информациязаставит хозяев Ахметова забыть об осторожности. Неужели вы придумали это прямосейчас?

— Вчера я еще не знал об убийстве Труфилова, —пошутил Дронго. — Теперь надо передать эту информацию всем пятерым ипредупредить каждого, что информация сугубо секретная. Желательно, чтобыГарибян и Савин не общались сегодня, тогда они не смогут обменятьсяинформацией. Вы сможете сообщить новость так, чтобы они ничего не заподозрили?

— Думаю, да. Только с Роговым будут проблемы. Он не поймет,зачем я передаю ему эту информацию. А четверым могу сказать прямо сейчас.

— Тогда оставим Рогова на завтра. Уже третий час дня. Аим еще нужно переварить информацию. Вам надо поехать в тюрьму и пробыть там отсеми до десяти вечера.

— По вечерам допросы запрещены, — вставилРоманенко, — все четверо это хорошо знают.

— Вы скажете им, что Ахметов сам попросил о встрече.Вызовете его для беседы и постараетесь задержать часа на три.

— Говорю же вам, вечером допросы запрещены. А безадвоката он вообще со мной говорить не станет.

— Кто вам велит его допрашивать. Излагайте ему роман«Войну и мир». Или пересказывайте мексиканские сериалы.

— Я их не смотрю, — улыбнулся Романенко.

— Говорите о чем угодно. О поэзии, о литературе, онефтедобыче. Но три часа вы должны там пробыть. С семи до десяти вечера. Одномуиз ваших сотрудников скажете, что допрос назначен на семь, другому — на восемь,третьему на девять, четвертому на десять. Если это ничего не прояснит, утромпроверим Рогова.

— Попытаюсь, — кивнул Романенко, взглянув начасы. — Значит, по времени, в которое появится адвокат Бергман, я смогувычислить предателя.

— Точно, — сказал Дронго. — Вы правильнопоняли. Убийцу в тюрьму не пошлют. Так только в итальянских сериалах бывает.Наш киллер в российскую тюрьму не сунется. Тем более с оружием. Побоится.Убрать Ахметова до того, как он начнет давать показания, они не успеют. Значит,пошлют Бергмана. Если один из вашей четверки окажется предателем — Савин,Гарибян, Сиренко, Лукин, вам останется только зафиксировать, в котором часупоявился Давид Самуилович. Вот, собственно, и весь мой план.

Наступило молчание. Всеволод Борисович погрузился враздумья. Дронго терпеливо ждал. Прошло несколько минут, прежде чем Романенкоподнялся с тяжелым вздохом.

— Ладно, — сказал он мрачно, — попробуем.

И он пошел к входной двери. Уже надевая плащ, вдруг сказалДронго:

— Знаете, что страшнее всего?

— Знаю, — печально ответил Дронго, — выопасаетесь, что мой план сработает и Бергман появится в тюрьме. Вы этогохотите, но боитесь. Тяжело разочаровываться в людях. Вы слишком порядочный,Всеволод Борисович.

— Вы правы, — вздохнул Романенко, — ядействительно боюсь появления Бергмана. Это подорвет мою веру в людей, вкоторых я ни разу не усомнился. Обидно! До свидания, Дронго. Сегодня вечеромбуду вам звонить. Каждые полчаса.