Серебряный ятаган пирата - Михаил Палев Страница 12

– Да-да… копируйте, разумеется, – убитым голосом произнес Кавецкий.

Я отодвинул его локтем от монитора и переслал письмо Игоря вместе с вложением на свой почтовый ящик. Убедившись, что послание получено, я удовлетворенно сказал Кавецкому голосом голливудского персонажа:

– Благодарю за содействие!

Кавецкий только обреченно вздохнул.

* * *

Текст я получил, но теперь возник другой вопрос: как прочитать текст на латыни. Изучать язык Цицерона и Вергилия у меня не было ни времени, ни желания.

– Как у вас с латынью, Валерий Иванович? – спросил я старого сыщика, когда мы направлялись к станции метро «Боровицкая». К моему изумлению, Тавров жизнерадостно отозвался:

– С латынью у меня отлично! Думаю, уже дня через три мы будем иметь перевод рукописи.

– Как?! – поразился я. – Вы знаете латынь? Я имею в виду: знаете именно свободно, а не на уровне юридических терминов вроде «Cui prodest» и «Quo vadis»?

– Quo vadis не юридический термин, – сухо заметил Тавров. – Это название романа Сенкевича. С этими словами апостол Петр обратился к Иисусу. Помните такую легенду?

Я легенду, разумеется, помнил. Вот оно, старое поколение сыщиков! Готов биться об заклад, что семеро из десяти современных сыскарей без колебаний скажут, что Quo Vadis – это сорт коньяка многолетней выдержки, а остальные трое так же уверенно заявят, что это марка элитного виски.

– Помню, разумеется, – ответил я и поспешил уточнить: – Я имею в виду, что вряд ли ваши знания латыни позволят вам перевести средневековую хронику. Как и мои, разумеется!

– Вряд ли я там пойму хоть слово, – признался Тавров. – Но я знаю человека, который с легкостью выполнит эту работу.

– У вас есть знакомый специалист по мертвым языкам? – с тенью недоверия поинтересовался я.

– Если профессора кафедры древних языков истфака МГУ можно считать таковым, то есть, – невозмутимо поведал Тавров. – Но самое главное, что в свое время он консультировал наше ведомство в качестве эксперта и даже написал работу по графологии. Я думаю, что он сумеет в тексте увидеть больше, чем простой знаток латыни. Нет?

Кто бы спорил!

* * *

Тавров быстро дозвонился до профессора, и тот любезно согласился пообщаться с нами у себя дома.

– Зовут профессора Знаменский Павел Николаевич, и не вздумайте отпускать шуточки по этому поводу, – предупредил меня Тавров, когда мы ехали на квартиру профессора в Сокольники.

– Какие шуточки? – удивился я.

– Сериал «Следствие ведут знатоки» помните? Был там такой персонаж, майор Знаменский Павел Павлович, – напомнил Тавров. – Профессора еще тридцать лет назад достали шуточки вроде: «А давно ли вы видели Томина и Кибрит?». Именно это я и имел в виду.

– Совсем не собирался, – заверил я.

– Ну и хорошо, – согласился Тавров. – И не вздумайте его случайно назвать «Пал Палыч» – Знаменский терпеть не может этот сериал и приходит в ярость от малейших ассоциаций с его персонажами.

Основательно запуганный Тавровым, я пообещал вести себя тихо и немногословно. Профессор жил недалеко от станции метро «Сокольники», в старом доме по Песочному переулку. Тавров уверенно нашел нужный подъезд и набрал номер квартиры профессора на клавиатуре домофона.

– Кого черт принес? Какого…?! – гаркнул хриплый голос из динамика.

Тавров озадаченно взглянул на меня, я ответил ему тем же. Одно можно было утверждать уверенно: это не профессор мертвых языков. Возможно, что и профессор, но очень живого языка: такого изощренного матерка я не слышал давно.

– Не узнаешь, что ли? – хитрым ментовским приемом продолжил беседу с невидимым собеседником Тавров. Метод сработал: на том конце провода слова Таврова вызвали живейший отклик.

– Колян? Ты, что ли?! От… твою мать… Где ты… Какого… Бутылку купил или опять…

Цветастые выражения «живого великорусского языка» я, разумеется, опустил, да они и не важны: важно, что заждавшийся безвестного Коляна наш невидимый собеседник нажал на кнопку открытия замка, и мы благополучно проникли в подъезд.

– Не помню точно номер квартиры, – объяснил Тавров. – Помню, что четвертый этаж и квартира слева.

– Надо было бутылку захватить, – заметил я.

– Это еще зачем? – с подозрением посмотрел на меня Тавров.

– Вдруг опять ошибемся? А человек, как выяснилось, бутылку ждет, – пояснил я. Тавров бросил на меня неодобрительный взгляд и насупился.

Ох, не любит критики старшее поколение!

* * *

Знаменский Павел Николаевич оказался не таким уж суровым, как его описал Тавров. Он угостил нас отличным кофе, выслушал суть дела, мельком взглянул на фотографии рукописи и пообещал подготовить перевод текста в течение недели.

* * *

Знаменский выполнил работу за четыре дня. Эти дни я занимался текущими делами, которых накопилось достаточно из-за суеты с исчезновением Русанова и связанными с этим печальным фактом событиями.

– Я отправил на ваш почтовый ящик перевод основного текста рукописи одним файлом, а другим файлом текст, дописанный позже измененным почерком, – сообщил Знаменский.

– Большое спасибо, Павел Николаевич! – поблагодарил я. – Не ожидал, что вы так быстро справитесь с работой!

– Мне было интересно, – коротко отозвался Знаменский. – Уже сама по себе история братьев Барбаросса и Драгута весьма занимательна. Кроме того, по ряду особенностей могу, как эксперт, утверждать, что текст писал человек образованный, склонный к научной деятельности, но не монах и не ученый-теолог. Более того, судя по всему, автор манускрипта действительно являлся современником братьев Барбаросса и Драгута и, скорее всего, либо принимал участие в описываемых событиях, либо получал сведения о них из первых рук.

– А что вы можете сказать о втором? – спросил я.

– О каком втором? – с удивлением отозвался Знаменский.

– Ну как же! Вы сказали, что основной текст писал один человек, а позднейшую вставку – другой, – напомнил я.

– Я этого не говорил! – возразил Знаменский. – Я сказал, что позднейшая вставка сделана измененным почерком. Писал тот же самый автор основного текста, но почему-то левой рукой. Это я утверждаю как эксперт-графолог.

* * *

Вот это да! Интересно, зачем человек делал вставку текста левой рукой в свою собственную рукопись? Тоже загадка.

– Теперь о файле с переводом основного текста, – прервал мои размышления Знаменский. – Файл в формате «doc» Word-2003. В круглых скобках я счел необходимым дать свои справочные комментарии к тексту. Косыми скобками выделены комментарии на полях соответствующих страниц. Кстати, автор комментариев тот же, что и автор текста. Вот, пожалуй, и все. Если будут вопросы, звоните.