Его подлинная страсть - Чингиз Абдуллаев Страница 12

– И вы нашли ответ? – спросил тот же голос.

– Судя по той секретности, которая окружает нашу встречу и даже нашу беседу, судя по тому, как вы старательно скрываете от меня даже ваши лица, – я понимаю, что речь идет об очень закрытой и могущественной организации, которой я понадобился в силу каких-то еще не понятных мне причин. При этом вы убеждены, что я не захочу или не смогу разглашать вашу тайну. Отсюда – вывод: либо вы уверены, что я замолчу навсегда после этого расследования, либо вы настолько могущественны, что можете блокировать любую информацию и не боитесь даже доверять подобные секреты мне. Вы наверняка все просчитали и понимаете, что я не тот человек, который будет выдавать ваши тайны. Но на всякий случай вы решили держать меня на некотором расстоянии, не позволяя даже увидеть ваших лиц.

– Вы не ответили на вопрос, – напомнил говоривший, – вы можете сказать, какая организация вас пригласила сюда или с представителями какой организации вы сейчас беседуете?

– Да, – ответил Дронго, – звонки Зорина начались ровно тогда, когда под Лондоном, в отеле «Гроув», находящемся в тридцати минутах езды от аэропорта Хитроу, в местечке Хертфордшир, состоялось очередное заседание известного в мире Бильдербергского клуба. По разным сведениям, просочившимся в газеты, на этой закрытой встрече присутствовало большое количество очень влиятельных лиц. Сразу после этой встречи начались звонки Зорина. Совпадение более чем очевидное. О вашем клубе ходит масса легенд. Одни считают вас главными масонами в мире, другие полагают, что вы и есть главное всемирное правительство, третьи говорят о вас как о финансовом центре мировой экономики, который принимает все ответственные решения.

– А как считаете вы?

– Бильдербергский клуб – объединение прежде всего политическое. Ибо слишком много коронованных особ, руководителей крупных государств и самых известных компаний входят в руководство вашей организации. О некоторых мы знаем, о некоторых догадываемся. Но в любом случае вы закрытая и очень влиятельная организация.

Снова наступило молчание. Дронго терпеливо ждал. Он понимал, что за стеклом разговаривают люди, которые решают судьбу не только Леонида Кружкова, но и его собственную. Если они сочтут, что он догадлив, прозорлив и может быть опасен, ему уже не вернуться в «Дорчестер». Однако в подобных случаях Дронго справедливо считал, что интеллект – настолько редкий и нужный дар, что умные люди должны извлекать пользу от общения с подобными экспертами. И поэтому он не стал скрывать своих выводов. Это был тот редкий случай, когда можно было говорить почти искренне.

– Почти все правильно, – раздался мужской голос, принадлежавший другому человеку, очевидно, более молодому, – только одна ошибка. В самолете было не двое, а трое наблюдателей. Интересно, что вы не заметили третьего…

«Канадец? – вспомнил Дронго своего соседа, не отвечая на слова говорившего. – Нет. Он на самом деле почти все время спал». Салон был большой, он обратил внимание на всех сидящих в бизнес-классе. И никто за ним не пошел, когда он попытался пройти в другой салон. Никто, кроме… Стоп…

– Там была еще стюардесса, которая тоже следила за мной, – спокойно сказал Дронго, – просто я не счел нужным упоминать и ее.

– Очень неплохо, господин эксперт. – Вы смогли так быстро и точно вычислить наших людей в самолете, – почти сразу с явным одобрением произнес этот голос, принадлежавший более молодому мужчине, – похоже, что вы тот самый человек, который нам нужен.

– Вы сказали все, что хотели? – спросил первый говоривший.

– Почти все. Вы спросили меня про вашу организацию, и я рассказал, каким образом мне удалось вас вычислить.

– Вы продемонстрировали нам удивительную прозорливость, господин эксперт, – сказал первый говоривший, – такой интересный иллюзион. Вы действительно смогли сами все вычислить или у вас были какие-то подсказки?

– Откуда? Ведь Зорин пришел ко мне вчера вечером, а уже сегодня утром я летел к вам. Кто успел бы мне подсказывать в самолете, который был переполнен пассажирами? Или вы полагаете, что вычислить возможного наблюдателя проще простого?

– Думаю, что нет, – удовлетворенно произнес первый, – это был довольно сложный трюк.

– Это обычная аналитическая работа, – возразил Дронго, – и я полагаю, что вы не удивитесь, если я сейчас назову вашу фамилию. Просто не делал этого раньше из уважения к вашим заслугам и вашему возрасту.

Снова наступило молчание. На этот раз за стеклом не разговаривали. Было слышно, как шуршат их руки. Стало понятно, что трое сидящих за стеклом людей изумленно переглядываются.

– Если вы сейчас назовете фамилию нашего друга, то я признаю, что вы действительно выдающийся аналитик, – сказал второй, – итак, у вас есть три попытки. Назовите трех людей, одним из которых может оказаться наш друг.

– Не нужно троих, – сказал Дронго, – я могу назвать его фамилию. Не узнать по голосу бывшего государственного секретаря Соединенных Штатов Америки и одного из руководителей Бильдербергского клуба просто невозможно. В следующий раз вам нужно ставить специальную аппаратуру, искажающую ваши голоса, – посоветовал он.

– Фамилию! – рявкнул второй.

Дронго назвал фамилию. Опять наступило долгое молчание. На этот раз звук отключили. Очевидно, совещались. Минут пять или шесть. Снова включили звук, и уже первый говоривший обратился к Дронго:

– Мы принимаем ваше предложение, и со следующего раза здесь будет стоять аппаратура, искажающая наши голоса. Очевидно, у меня действительно запоминающийся голос, на который вы обратили внимание. Разве раньше мы были знакомы?

– Я много раз слушал ваши выступления, – признался Дронго. – Еще когда был совсем молодым. Вы один из тех людей, голос которого знают многие люди.

– Вы гораздо моложе, и я думал, что мой голос уже давно забыли, – сказал бывший государственный секретарь.

– Только не те, кто интересуется политикой, как я. И криминалом, – добавил Дронго.

– Считайте, что этот фокус вам тоже удался, – сказал второй, но полагаю, что два других имени вы никогда не назовете.

– Почему? – спросил Дронго. – Женский голос я тоже узнал.

Опять наступило молчание, словно его слова повергли их в состояние шока. Отключился звук. Снова включился.

– Интересно, – сказал второй уже несколько изменившимся голосом, – и вы можете назвать нам второе имя?

– Нет, – ответил Дронго, – не могу.

– Слава богу, – рассмеялся второй, – я уже подумал, что вы волшебник. Или умеете читать мысли других людей.

– Ни то и ни другое, – парировал Дронго, – но дело в том, что с моей стороны было бы просто непростительной ошибкой назвать имя бывшей королевы европейской страны, которая недавно отреклась от престола в пользу своего сына. Ваше Величество, примите мои заверения в моем глубочайшем уважении, – приподнялся он со своего стула.

За стеклом упал стакан. Звук не выключали, и звон разбитой посуды был слышен и самому Дронго. Второй мужчина что-то негромко произнес, возможно, даже выругался. И тут же извинился.