Не просто убить… - Алексей Наст Страница 12

Было темно и душно. Антон не мог определить, в подвале его держали или в комнате без окон. Стены были холодные, но не сырые, а из-под железной двери проникал спёртый, горячий воздух. Он чувствовал, что его привезли в какое-то жаркое место, но это был не Кавказ – в Предкавказье куда более влажный климат, а в Закавказье после жаркого дня приходила прохладная ночь, но это происходило постепенно – раскалённые за день горы ночью медленно отдавали тепло, и холод пробирал ближе к утру. Здесь же, после немыслимой духоты и жары днём, ночь приносила холод быстро, буквально с наступлением сумерек. Антон определял время по командирским часам – похитители то ли забыли их забрать, то ли им было всё равно. Его сковали по рукам и ногам, он лежал на полу и периодически проваливался в забытьё. Его не кормили, но рядом с дверью, на полу, стояла миска с тухлой водой. Антон подползал, хлебал с отвращением воду и размышлял – кто же выдернул его из обычного круговорота отпускной жизни? Горцы – это ясно, но какая группировка конкретно? С ним не пытались общаться, а время транспортировки в его сознании осталось чёрным мраком – его саданули по затылку в Питере, и очнулся он только на борту самолёта, где лежал связанный среди тюков груза, а похитители, в летних брюках и рубахах без рукавов, в тёмных очках и в бейсболках, сидели в дальнем конце и неторопливо разговаривали по-русски, хотя с кавказским акцентом. Лиц он не видел – они старались не попадать в его поле зрения, а тот, который периодически подходил и трогал его ногой, матерясь, обёртывал голову полотенцем. Антон понимал, что должен был знать их в лицо, раз они так осторожничали.

Он не показывал, что пришёл в себя, надеясь как-то сориентироваться, когда самолёт совершит посадку. Но похитители были опытны…

В очередной раз подойдя проверить «самочувствие» пленника, когда, как почувствовал Антон, началось плавное снижение самолёта, проверяющий ударил Антона ногой в лоб. От боли тот вскрикнул. Похититель врезал ему кулаком в скулу, думая, что окончательно вырубил Камнева, потом закатал ему рукав рубахи, и Антон почувствовал, что ему делают укол. Он успел подумать, что выводить из самолёта его будут открыто – как пьяного, значит, посадка осуществится там, где бандиты чувствовали себя неуверенно. Будь по-другому, ему бы просто надели на голову мешок и погнали пинками к машине.

Что с ним теперь будет? Убьют? Вероятно. Скольких генералов, полковников и майоров выкрали подобным образом, и их не нашли никогда. Только единицы, которым повезло, были выкуплены, и то благодаря политической конъюнктуре. Антона никто выкупать не станет – должность у него маленькая, незначительная, если только случайно наткнутся на него разведчики спецназа, тогда могут освободить… Где же он? Если на Северном Кавказе, есть шанс выбраться, а если в другом месте…

Антон пошевелился. Забытьё не приходило, мешала спать боль от наручников. По ногам торопливо пробежала многоножка. Антон замер. Тварь могла укусить.

В тишине было слышно, как многоножка семенила своими тоненькими конечностями по пыльному полу. Такие крупные многоножки на Кавказе не водились. А где? В каком регионе России? Или следовало брать шире – республики бывшего СССР, так называемое СНГ? Ага, таджики украли или туркмены! Нужен он им, как собаке палка! Антон никогда не проводил никаких операций в республиках Средней Азии… Наоборот, у него там все друзья и приятели! Биологию надо было учить как следует и географию. Сейчас бы смог определить…

Сознание поплыло – от плохого воздуха, жары и голода начались галлюцинации.

В тот день он особенно изнурял себя на тренировке в зале бодибилдинга, а после совсем доконал себя в бассейне, наматывая сотни метров на водной дорожке. Тело стало вялым от усталости, появилась невесомость, словно вышел из парной. Вечер он собирался провести дома, у телевизора, в обществе любимой бабули, слушая её милую болтовню, неторопливо потягивая пиво и хрустя сухариками. Все вечера он проводил так, наслаждаясь обществом единственного живого родного существа.

Не сбылось…

Он вышел из помещения бассейна на улицу. Северный, обжигающий холодом ветер дул в лицо. Остановка трамвая была за домом. У красного жигулёнка-«единички» с открытым капотом копались мужчины. Он пошел мимо и… провалился в темноту – удар в затылок опрокинул Антона на мокрый после недавнего дождя асфальт…

Антон пошевелился, приходя в себя… Где он?.. Да, да, в неволе… Не помогла суперподготовка. Сколько на Кавказе пробыл, обе войны, от начала до конца, по горам, по подвалам, по разгромленным многоэтажкам, сколько задержаний было и рукопашных поединков с матёрыми моджахедами, а тут, когда настал мирный период, попался… С другой стороны, глупо и в отпуске всего опасаться, он ведь не в зоне войны отдыхал, а в Питере, Северной столице, как-никак…

Звук отодвигаемого засова на двери показался раскатом грома. Дверь отворилась. Антон повернул лицо на звук – обдало наружным зноем, но дневного яркого света не было. Значит, это был какой-то глухой подвал. Нет, не похоже… Была ночь.

Вспыхнул яркий огонёк – засветили зажигалкой. Глаза быстро привыкли к свету, и Антон увидел лицо того, по чьему приказу его выкрали и заковали в стальные браслеты. Антон вздрогнул, узнав его.