Зигзаг неудачи - Валентина Андреева Страница 12

Муж заявился домой в бодром состоянии духа. Как человек, который не знает, куда деньги девать. И этим окончательно сбил меня с толку. Более того, он, кажется, был голоден. Вполне недвусмысленно потирал руки и втягивал в себя воздух, закрывая глаза от удовольствия:

– А за-а-апах!

– Это я холодильник разморозила и помыла. Новым моющим средством, – услужливо поведала я, чтобы зря не мучился догадками, и торопливо вытащила отбивные. – Сейчас, Димочка, мой руки и садись к столу…

– Ты знала нашу лучшую операционную сестру? – донеслось до меня из ванной. – Ее звали Дарьей. Ну Дарья, Дашутка… Хорошенькая такая, улыбчивая болтушка.

– Нет, не знала… – немного помедлив с ответом, сказала я, решив, что медсестра и стала очередной скоропостижно скончавшейся. Вот только зачем же так радоваться? Неужели она уболтала Димку до такой степени, что он откровенно радуется избавлению от нее? – Сколько ей было лет? – спросила я автоматически.

– Почему «было»? – удивился Димка, целуя меня в щеку и усаживаясь за пустой стол. – Пару лет назад отмечали ее двадцатилетие. Представляешь, явилась сегодня с заявлением об увольнении! В отпуск ей приспичило идти – жених горящие путевки за границу приобрел. А работать-то некому! Ну она заявление об увольнении на стол – и привет родному коллективу! Больничный, говорит, возьму и ни дня отрабатывать не буду. Но ведь умница редкостная, золотые руки. Еле поладили… А следом и новые желающие отдохнуть появились. Я был строг, но справедлив!

– Дим, у тебя со счета исчезли сто пятьдесят тысяч долларов? – размахивая отбивной в панировке, нервно спросила я.

– Нет, – весело ответил муж. – Но я выяснил, чьи это деньги, – понизив голос до шепота, сообщил он и, оглянувшись в сторону дверного проема, добавил: – Серафимы Игнатьевны! – Он остановил свой взгляд на отбивной: – Ты лучше отправь этот кусок по назначению, а то он мне мешает сосредоточиться. Уж очень кушать хочется. И на плите что-то горит.

Я прекратила таращиться на Димку и шлепнула отбивную на сковородку, дымившую не хуже паровоза. Следующие пять минут были посвящены неосознанному бегу со сковородкой на лоджию и обратно, а также проветриванию кухни и мытью электроплиты.

– Надо же, какая заманчивая корочка! – восхитился муж, любуясь на обгоревший ошметок отбивной. И пока я доводила до ума другую порцию и поражалась его исключительной лояльности, он успел рассказать много интересного.

Лопухова Серафима Игнатьевна была москвичкой, как и вся ее немногочисленная родня, но в отличие от родных большую часть года проживала в своем доме под Туапсе, доставшемся ей по наследству от мужа. Это обстоятельство навело женщину на мысль о продаже принадлежавшей ей на правах собственности трехкомнатной квартиры в Москве. С этой целью она, собственно, и приехала в столицу. Покупатель был найден заранее, требовалось только оформить сделку, зарегистрировать ее в установленном порядке и получить деньги. В дороге женщину скрутил приступ дикой боли в желудке. Пару дней она протянула на обезболивающих, пока соседка Нелька Красковская против ее воли не вызвала «скорую».

Сделка была оформлена по всем правилам, оставалось только дождаться государственной ее регистрации и получения денег. Завершающий этап сделки застал Серафиму Игнатьевну в хирургическом отделении. За несколько дней до своей смерти она дала распоряжение перечислить данную сумму на личный счет Ефимова Дмитрия Николаевича…

– Дима! Притормози. Откуда она могла знать номер твоего личного счета и реквизиты банка?

– Я дур-рак… – Димка постучал себе по лбу кулаком, но договорить не успел.

– О! Исполняется впервые! Можно «на бис»? Славка, лети сюда, вашего полку прибыло!

Аленка с интересом поглядывала на растерянного отца, пытавшегося принять вид достаточно умного и образованного человека. И от этого старания он глупел прямо на глазах. Я изобразила, на мой взгляд, достаточно зверский вид, чтобы заставить и дочь, и прилетевшего на ее зов сына немедленно ретироваться из кухни, но вызвала только истерический смех обоих. Мало того, даже Димка прекратил паясничать и захохотал. Ну кто же мог подумать, что я перещеголяла самого Юрия Яковлева в обличье Ивана Васильевича Бунша, в свою очередь изобразившего ну очень рассерженную личину царя Ивана Грозного?

– Интересно, а как мы откроем домик у моря? – внезапно осенила меня умная мысль.

Смех сразу же оборвался.

– Действительно, – озадаченно почесал макушку Димка. – Ключи-то у меня на работе, а я собрался проводить вас из дома.

– Выпроводить, – не выдержала я и поправила мужа. Он вопросительно взглянул на меня. – Да-да, – продолжала я. – Именно выпроводить. Ибо завещание гарантирует полную безопасность только тебе. Родственники покойной должны оберегать твою личность от малейшего чиха. Но ты успел подумать о членах своей семьи. Что, если появится реальная угроза в отношении всех нас, включая кошек? Ведь тебе придется пойти против своих принципов и отказаться от наследства в пользу вымогателя… Серафима Игнатьевна, к сожалению, не предусмотрела такой исход. Спасибо, родной! Сбагриваешь нас подальше от эпицентра наследственных разборок.

Димка поерзал на табуретке, нервно зачесал всей пятерней волосы назад.