Список черных дел - Александра Авророва Страница 12

Добираться до дачи на электричке мне ужасно не понравилось. Все-таки к хорошему быстро привыкаешь. Возили нас на автомобиле с ветерком, и так было мило. А теперь парься в переполненном вагоне. Мне-то еще ничего, я молодая, а каково было бы старушке за восемьдесят лет?

Андрей сидел под деревом на своем участке и соображал на троих. Одного из его собутыльников я совсем недавно видела на фотографии, к сожалению, не на той, где кафе — мужчина с той фотографии мне понравился, — а на другой, с выпивкой. Похоже, выпивка являлась основным его занятием.

— Цыпа пришла! — радостно приветствовал меня гостеприимный хозяин и гордо пояснил: — Это моя знакомая. Нравится, Чушка? Смотри — идет, как говорит, говорит, как пишет, пишет, как рисует, а рисует — ни к черту!

И он весело загоготал, а я уставилась на него, потрясенная. Никогда он не позволял себе ничего подобного. Молчал да пялился. А теперь, видите ли, обнаглел. Догадывался бы он, ч т о я могу сообщить вот этому мерзкому Чушке, мигом стал бы смирнее котенка. Впрочем, много ли с пьяного возьмешь? И я лишь сухо осведомилась:

— Ты знаешь, что Софья Александровна умерла?

— Гы-гы-гы! Еще бы! Прикончили старушенцию! Поделом — не суй свой нос, куда не надо. Я бы вообще всех старушек собрал в большое стадо — и бомбочкой. Атомной!

— И погиб бы от повышенной радиации. Кстати, ты в тот вечер был здесь?

Это черт меня дернул за язык, честное слово. Подобные вопросы в лоб не задают. По-видимому, просто я подсознательно переняла манеру разговора Софьи Александровны, а она обычно беседовала с Андреем, как строгая учительница с нерадивым учеником.

Мой собеседник вздрогнул и, вместо того, чтобы резонно возразить — «не твое собачье дело», чего я втайне опасалась, начал что-то мямлить — «да, он был здесь, но его вряд ли кто видел, но он был здесь, гулял, погода была такая хорошая…» И смотрел не на меня, а на собутыльников, которые, впрочем, его не слушали, а увлеченно напевали какой-то шлягер вроде «если б было море водки, стал бы я подводной лодкой». Я решила отвлечь внимание от своего промаха и сменила тему:

— Я в сарайчике оставила сохнуть купальник. Я из-за него и приехала. Где у тебя ключ?

Андрей облегченно вздохнул и рысью побежал к себе. Легенду о купальнике я продумала заранее. Впрочем, не совсем легенду — он и впрямь висел в сарае, а у Андрея и впрямь имелся ключ. От дачи Софья Александровна ключа ему не давала, а от сарая выдала, поскольку там хранился садовый инвентарь. Я забрала свою собственность и поспешно ретировалась, так как поющая парочка неожиданно прозрела и принялась активно приглашать меня выпить водки, параллельно делая различные высказывания относительно моей фигуры и образа жизни.

Начал накрапывать дождь, однако возвращаться к уголовникам не хотелось, и я предпочла обогнуть участок Софьи Александровны с противоположной стороны и потихоньку спрятаться под навес.

— Надя, вы что мокнете? Заходите! — неожиданно услышала я. Хозяйка соседней дачи стояла на крыльце и махала мне рукой. Я знала ее фактически лишь по имени — Инга Витальевна, но она казалась мне симпатичной, и я с благодарностью согласилась зайти.

— Давайте чайку? Все равно дождь скоро не кончится.

— Вы думаете? — забеспокоилась я.

— Да. У нас творится что-то странное с погодой: с утра солнышко, днем собираются тучи, а что ни вечер — дождь. До самой ночи.

Смутная мысль мелькнула у меня в голове, и я уточнила:

— И давно так? В городе вроде дождей нет.

— Больше недели. Дней десять, видимо. Мне и муж говорит, что в городе сухо, а мы как заколдованные. Впрочем, для огорода неплохо.

— И ни одного хорошего вечера за последние десять дней?

Инга Витальевна улыбнулась:

— Ну, может, не десять, а девять, но не меньше. — Впрочем, улыбка ее тут же померкла: — Скажите, Надя, это правда… про Софью Александровну?

— Да. Ее убили.

— А я надеялась, слухи. Такая милая была старушка — просто чудо. Я все на нее смотрела и думала, что именно такой должна быть коренная петербурженка. И как потерял город оттого, что их осталось мало. Их надо бы беречь, как золотой фонд, а мы…

Я опустила голову, стараясь не заплакать.