Симфония тьмы - Чингиз Абдуллаев Страница 12

Каждый раз, прилетая в Париж, он вспоминал притчу о «дачебогов». Когда боги раздали всем земли, то явившемуся последним французудосталась лишь «дача богов». И если сама Франция была подобной дачей, то Парижбыл ее сердцем. И все мыслимые и немыслимые эпитеты, которыми награждался этот«город любви», были лишь жалкой попыткой дать название этому чуду человеческойцивилизации конца двадцатого века.

Лишь немногие города мира по красоте и величию моглисравниться с Парижем. Но ни один из них не нес в себе столь мощный заряд любвии энергии, концентрации счастья и всепобеждающей жизни, какой имел Париж. Этобыл его один из самых любимых городов мира. Объездив практически весь земнойшар, побывав повсюду, он знал и ценил крупные города, эти образцы человеческогогения и достижений современной науки, столь полно воплощавшие в себеустремленность цивилизации в будущее.

За сутки до своего вылета в Париж он позвонил Соловьеву. Иони встретились по предложению Соловьева снова в его автомобиле. И снова былисмешные маски и вся современная техника, чтобы исключить возможность услышатьих разговор.

– У меня была встреча, – сообщил Дронго.

– Мы знаем, – подтвердил представитель МОССАДа.

– Неужели вы за мной следили?! – удивилсяДронго. – Я ведь проверял. Там никого не было.

– Конечно, нет, – успокоил его Соловьев, –это было бы слишком непрофессионально. Любое наблюдение можно вычислить изаметить. Нет, у нас свои источники. Вам уже сделали предложение?

– Как девице на выданье, – подтвердил он.

– И о чем вас попросили?

– Нейтрализовать Ястреба. Это профессиональный убийцаАльфред Шварцман. Я с ним уже сталкивался восемь лет назад. Тогда ему поручилипомешать мне добраться до Вашингтона.

– Ясно, – Соловьев был явно разочарован, – ивсе?

– Практически да. Только нейтрализовать Ястреба. Емупочему-то в этот раз поручили убрать Джорджа Осинского. – Последние дваслова он намеренно произнес приглушенно, неразборчиво, чтобы выяснить реакциюагента МОССАДа.

– Кого? – переспросил Соловьев. И по этомубыстрому вопросу, по реакции своего собеседника, не сумевшего сдержаться,несмотря на весь свой опыт, Дронго понял, что именно более всего волновалоМОССАД. Имя человека, против которого должен быть направлен основной удар.

– Джордж Осинский, – повторил на этот раз громко ичетко Дронго, – это американский пианист и композитор. Он сейчасгастролирует в Европе.

– Осинский, – задумчиво повторил Соловьев, –значит, Осинский.

– Вы уже знаете теперь, зачем я им понадобился, –продолжал Дронго, – может, мне вообще не стоит лететь в Париж?

– Как это не стоит? – не понял Соловьев. – Выхотите сказать, что можете отказаться от их предложения?

– И от вашего тоже.

Соловьев подозрительно взглянул на него. Потом медленноспросил:

– Вы специально сказали в первый раз его фамилиюнеразборчиво?

Он был настоящим профессионалом.

– А вы как думаете?

– Один – один, – махнул рукой Соловьев. – Выменя здорово поймали. Никогда не думал, что так легко попадусь на примитивнуюуловку. Конечно, нам было очень важно знать, что именно они от вас попросят. Ноеще более важно, чтобы вы полетели в Париж и приняли участие в охране Джорджа Осинского.Очень важно.

– Тогда я полечу, – спокойно ответилДронго. – Кстати, я очень люблю этот город и с удовольствием побываю тамеще раз.

На следующий день он вылетел в Париж. В аэропорту он обменялнебольшую сумму денег, с удивлением узнав, что американский доллар успелдовольно сильно упасть после его последнего визита в Западную Европу. И теперьза один доллар давали гораздо меньше пяти франков.

Он помнил, что должен остановиться в отеле «Наполеон»,расположенном на авеню Фридленд, рядом с Триумфальной аркой. Сев в такси, онназвал адрес и вскоре уже был рядом с отелем. Забрав свой небольшой чемоданчик,вошел в здание.

– Мне должен быть заказан номер, – сказал Дронго,называя имя, под которым он теперь будет жить в этом отеле.

– Да, мистер, – сказала молодая девушка, проверивпо компьютеру. – Вам заказан и оплачен номер «Юниор сюит». Вы хотитепройти прямо сейчас?