Гамбит - Рекс Стаут Страница 12

Мой разум был против. Мешали известные мне факты. Однако увиливать от ответа я не мог и не хотел. Нужно было сказать либо «да», либо «нет».

– Ладно, – сказал я, – если это ваше первое хорошее дело, я с вами до конца. Кроме того, вы – клиентка Ниро Вульфа, а я работаю у него. А что сказать вашей матери, я решу, когда увижу ее. Если она хочет…

Я остановился, потому что ее глаза смотрели уже не на меня. Стоя спиной к камину, она видела комнату, а я нет. Я обернулся и увидел идущую к нам женщину. Салли заговорила:

– Я шла за тобой, мама. Мистер Вульф не сможет приехать. Это Арчи Гудвин.

Я предпочел бы более яркий свет. Лампы были затенены и находились довольно далеко от меня. Когда она подошла, пламя осветило ее лицо, однако в его меняющемся свете рассмотреть ее было трудно: в первую секунду она выглядела моложе дочери, а в следующую – как старая карга.

– Здравствуйте, мистер Гудвин, – сказала она. – Садитесь, пожалуйста.

Она села в кресло справа. Я взял одно из кресел, стоявших под углом к ней, и повернул его, чтобы сидеть лицом к лицу. Салли продолжала стоять. Я сказал:

– Ваша дочь спросила меня, что я собираюсь вам сказать, и я ответил, что не знаю. Она предложила Ниро Вульфу проделать для нее определенную работу, а я – его помощник. Я могу рассказать вам что-нибудь об этом только с согласия вашей дочери. Она – наша клиентка.

У нее были такие же карие глаза, как у Салли, но не такие большие.

– Вы – частный детектив? – спросила она.

– Верно.

– Это бред. – Она покачала головой. – Частный детектив говорит мне, что моя дочь – его клиентка и он может разговаривать со мной только с ее согласия. Конечно, все это бред. Мой муж в тюрьме по обвинению в убийстве. У него хороший адвокат. Моя дочь не может нанять частного детектива без его согласия. Я сказала ей об этом, а теперь она должна передать это вам. Ведь это… это неправильно?

Разговаривая с ней, я размышлял. Когда очень многие мужчины были счастливы находиться в одной комнате с ней (судя по словам Салли), а Лон Коэн был околдован ею с первого взгляда, были другие обстоятельства. Последние десять дней у нее были очень тяжелыми и напряженными, но, несмотря на это, я все-таки не мог не признать, что тоже с удовольствием нахожусь с ней в одной комнате. Как я и подозревал, она обладала чем-то, что притягивало к ней любых трех мужчин из пяти – ничего не ведая об этом, она заставляла вас ощущать, что абсолютно ничего не знает, но все понимает. Это редкий дар. Я знал когда-то шестидесятилетнюю женщину, которая была способна на это, но миссис Блаунт задала мне задачу. Ведь ей еще было далеко до шестидесяти.

– Как сказать, – сказал я. – Если ваша дочь старше двадцати одного года и платит мистеру Вульфу собственные деньги, кто может утверждать, что это неправильно?

– Я. Я – ее мать.

Я кивнул.

– Конечно, однако, это еще не решение проблемы, а только начало ее обсуждения. Если под словом «неправильно» вы понимаете «незаконно» или «неэтично», то ответ будет отрицательный. Разве не ясно, миссис Блаунт? Ваша дочь полагает, что услуги Ниро Вульфа нужны, а вы с ней не согласны. Разве не в этом дело?

– Нет. Я считаю, что здесь не только расхождение во мнениях.

– Тогда в чем дело?

Ее губы раскрылись и снова закрылись. Глаза устремились на Салли, потом на меня.

– Я не знаю, что сказала, вам моя дочь, – сказала она.

Я повернулся к Салли.

– Если у меня будут связаны руки, это ни к чему не приведет. Если вы не отпустите поводья. Да или нет?

– Да, – сказала она.

– Я не волшебник, Салли.

– Все в порядке, если вы действительно со мной, как вы сказали.

– Я с вами. Садитесь.

– Я лучше постою.

Я повернулся к миссис Блаунт.

– Ваша дочь сказала мистеру Вульфу, что, по мнению ее отца и по вашему мнению, Дэн Комус вполне компетентен, чтобы вести его защиту, но она с этим не согласна. Она полагает, что Комус хорошо разбирается в вопросах бизнеса, но не подходит для этого дела, и она боится, что, если защита будет предоставлена Комусу, ее отца осудят за убийство. Поэтому я и сказал, что здесь расхождение во мнениях. Согласимся, что она может ошибаться, но это ее мнение и ее деньги. И даже если она не права и Комус хорош, из-за чего весь этот шум? Она будет удовлетворена тем, что сделала попытку, ее отец будет на свободе, а мистер Вульф получит гонорар, так что все будут довольны. Единственное основание для возражений – это мысль, что мистер Вульф может испортить дело и ухудшить ситуацию, но и для него, и для меня это исключено. Это отвергнет каждый, кто его знает.

Она медленно подняла голову, и я, глядя на нее, в какой-то степени мог представить то впечатление, какое она произвела на Лона Коэна. Общение с ней рождало чувство, что, хотя она не может ничего объяснить, это ей и не нужно: между ею и мной не нужны объяснения. Конечно, как бывает между мужчиной и женщиной, когда у них любовь, но я-то не был влюблен, и все-таки довольно отчетливо ощущал это воздействие. Может быть, она колдунья и не знает об этом, сказал Лон. Дьявольски опасная женщина, знает она это или нет.

Она заговорила:

– Не в этом, мистер Гудвин.

Догадаться, что имеет в виду женщина, обычно весьма просто, но с этой ошибаться было рискованно, поэтому я спросил:

– Что это значит – «не в этом», миссис Блаунт?

– Прочтите это, – сказала она и протянула руку со сложенной бумагой.

Я взял ее и развернул. Она была размером 4 на 6 сантиметров, хорошего качества. В верхней части было напечатано: «Со стола Дэниела Комуса». На бумаге авторучкой было написано следующее:

«Пятница.

Моя дорогая, я посылаю это с Дэном. Скажи Салли, я знаю, что она хочет как лучше, но я полностью согласен с Дэном насчет ее идеи нанять этого детектива, Ниро Вульфа. Я не вижу, чем он может помочь, и в этом нет необходимости. Как сказал тебе Дэн, есть некий факт, известный только ему и мне, который он использует в нужный момент и нужным образом, – факт, о котором я не говорил даже тебе. Не тревожься, моя дорогая, и пусть Салли не тревожится – Дэн, знает, что делает.

С любовью, твой Мэт»

Я прочел письмо дважды, сложил и вернул ей.

– И все же я скажу, что это расхождение во мнениях. Вы, конечно, показали это письмо вашей дочери?

– Да.

– У вас есть какие-нибудь предположения, что это за факт, известный, по словам вашего мужа, только ему и Комусу?

– Нет.

Я повернулся.

– А у вас, Салли?

– Нет, – сказала она.

– Хоть какое-нибудь бредовое предположение?

– Нет.