Поговори со своей тенью - Наталья Андреева Страница 12

— На моем диванчике, — так же великодушно предложила я. И вдруг спохватилась: — А как же сосиски?

— Я подожду до утра. До кофе со взбитыми сливками, который ты мне приготовишь.

Похоже, мне отвели роль домашней прислуги. Но меня это не обидело. Нисколько. Пока стелила постель, Фиалка сидела в кресле и зевала. Вид у нее действительно был очень усталый. Я не решилась лезть к ней с расспросами. Пусть человек сначала освоится и выспится как следует. А уж потом и до разговоров дело дойдет.

— Все. Готово, — сказала я и откинула одеяло.

Она тут же поднялась с кресла и стала раздеваться. Спокойно, будто меня не было в комнате. Я же, открыв рот, разглядывала ее фигуру. Не мне судить о красоте женского тела, но сердце мое дрогнуло. Должно быть, от зависти. У нее были красивые длинные ноги, моя мечта. И тонкая талия. И высокая грудь. Словом, предложение, от которого невозможно отказаться. Я имею в виду мужчин.

— Дать тебе ночную рубашку? — спросила я.

— Давай, — зевнула Виола.

И я полезла в шкаф за одним из Леночкиных кружевных пеньюаров, которые сама надевать стеснялась. Хотя я и замачивала их в нескольких водах, потом стирала и полоскала, пока руки не начинали болеть, они все равно пахли сладкими Леночкиными духами. Я боялась, что этот запах въестся и в мою кожу. Я не хотела пахнуть одинаково с ней. Большими деньгами, бесконечными капризами и развратом. Да-да, развратом! Ибо у меня давно уже появились подозрения насчет ее мобильного телефона. Почему абонент временно недоступен во второй половине дня. По средам и пятницам.

Но предложить Виоле один из своих ночных балахонов у меня просто духу не хватило. Одеть это тело в подобие савана, длиною до пят? Самое настоящее варварство! Я почувствовала себя идолопоклонницей. В это время мой идол спокойно накинул на себя застиранные Леночкины кружева и нырнул в постель.

И тут я сообразила, что в доме только одно спальное место. Можете себе представить? Никто никогда у меня ни разу не ночевал! Ни родственники, ни друзья, ни тем более мужчины.

Я постояла несколько минут в раздумье. На полу, что ли, себе постелить? Потом тихонько спросила:

— Ты спишь? — Фиалка не ответила. И я, не долго думая, нырнула к ней под бочок. — Не возражаешь?

Она вновь не ответила. Я отодвинулась к самому краю кровати и погрузилась в сладкий запах Леночкиных духов. Черт бы побрал мою бессовестную невестку! Дарить мне свои старые пеньюары! В которых неизвестно чем занималась с моим собственным братом! Это все равно что подбивать меня на инцест! Она и довела меня своими пеньюарами до любви к высоким голубоглазым…

Спокойно, спокойно… Вот об этом сейчас не надо. Никогда не надо.

Виола — вот кто мне поможет! Я прислушалась к ее дыханию. Кажется, спит. Поистине, мне ее Бог послал. Теперь моя жизнь изменится. Я им всем еще покажу! У меня теперь есть надежная защита! Красота, ум и наглость. Достоинств ничуть не меньше, чем у Великого Будды. Мы еще померяемся силами!

И, успокоенная, я крепко уснула…»

ЗАПИСЬ НА ПОЛЯХ В ДНЕВНИКЕ

«И вновь день сегодняшний: вот какая она была, наша первая встреча. Теперь я понимаю, что сделала ошибку, взяв у нее деньги. Не стоило этого делать. Или по крайней мере выяснить сразу, откуда они у нее. Посмотреть правде в лицо.

Но даже теперь я с ужасом понимаю, что мне никогда не хотелось этого знать. Я боялась таких мыслей. Я запрещала себе думать об этом.

Она приручала меня постепенно. День за днем, шаг за шагом. Вот, например, наше первое утро. Вернемся к нему».

«Я проснулась рано, по старой привычке. Виола еще спала, и я на цыпочках прокралась на кухню. Стараясь не греметь посудой, приготовила себе скудный завтрак. Но старые сосиски в меня просто-напросто не полезли. И тут я спохватилась: господи, она же сейчас проснется! А кофе со взбитыми сливками? А бутерброд с икрой? Почему-то я была уверена, что Фиалка захочет икру. И кинулась за своей курткой. Деньги, которые она мне дала, лежали в кармане.

Выскочив на улицу, я невольно поежилась. Холодно, сыро. Вот и осень пришла. После теплого, солнечного сентября пришел унылый октябрь. Хотя почему унылый? Я теперь не одна, это главное. И я полетела в супермаркет, заскочив по пути в обменник.

Сумма моих покупок вновь составила девятьсот рублей с копейками. Это уже становилось дурной привычкой. Калькулятор, что ли, у меня в голове? Сунув чек в стоящую у кассы коробку, я стала перекладывать покупки из тележки в свою хозяйственную сумку. Пакет картошки, килограмм репчатого лука, зелень, помидоры, огурцы…

— Девушка, как же вы все это понесете? — раздался вдруг приятный мужской голос.

Я вздрогнула и подняла голову.

Он был высок ростом, строен и похож на клен, росший под окнами моего родного дома, того самого, где я прожила двадцать пять лет вплоть до своего отделения от корней. Золотая крона его волос сияла так, что глазам становилось больно.

— Ничего, как-нибудь, — пробормотала перепуганная Саша Белова, которой незнакомые мужчины до сей поры задавали только один вопрос: «Сколько сейчас времени?»

Похоже, что этого парня время не интересовало. «А тогда что? Что?» — забилось у меня в голове.

— Давайте я вам помогу.

И он потянулся к моей тяжелой сумке.

«Маньяк», — промелькнулоу меня в голове. И Глупая Пучеглазая Лягушка тут же вцепилась в ручки и потянула сумку на себя, без конца повторяя:

— Нет, нет, нет!

Он отдернул руку, явно испугавшись того энтузиазма, с которым я вцепилась в сумку. Не дожидаясь, пока парень предпримет очередную попытку ее отвоевать, я шарахнулась к выходу. Бежала так, что пятки сверкали, не замечая, что сумка действительно очень тяжелая. И только возле подъезда вспомнила, что забыла купить хлеба. Господи, как он меня напугал!

В голове завертелась тысяча вопросов, на которые я тут же сама и отвечала: «А что было бы, если бы я позволила?», «А если бы он поднялся ко мне?», «А если бы увидел Виолу?», «Выдержу ли я такое соперничество?».

Хлеб я покупаю всегда в одном и том же месте. В маленьком магазинчике, что находится в соседнем подъезде. И уверяю, что вкуснее вы не найдете ни в одном супермаркете столицы. Хотя цены там…

Я уже запихивала в набитую доверху сумку батон, когда мальчишка лет четырнадцати протянул продавщице две мятые десятки, сказав вымученным баском:

— Синий «ЛМ» и вишневый «Чупа-чупс».

Позабыв свои страхи, я чуть не рассмеялась. Вот они, наши дети! Синий «ЛМ» и вишневый «Чупа-чупс»! Пачка сигарет и леденец на палочке! Классика! Курят, чтобы казаться взрослыми, а душа все еще просит конфет. Ругать бессмысленно, запрещать бессмысленно. Только обозлишь, и в следующий раз он попросит не одну, а две пачки. И будет курить в два раза больше. Детская логика — это особый вид логики. Он сам придет к тому, что курить вредно. Потом. Когда перестанет сосать «Чупа-чупсы», необходимость в «ЛМ» тоже отпадет.