Оппоненты Европы - Чингиз Абдуллаев Страница 12

«Неужели подобное возможно? Нет», – решительно возразил сам себе Дронго. Он еще не разучился чувствовать настроение женщин. И она действительно вспомнила о случае в магазине Зингермана, произошедшем много лет назад. Такой подставы просто не бывает. Никто не мог знать, что он поедет именно этим поездом, поднимется на второй этаж вагона первого класса и окажется рядом с Мадлен Броучек. Подобное предвидеть просто невозможно. А если они заранее все просчитали? Целая организация могла быть задействована в подобном преступлении. Нет. И еще раз нет. Он достал визитную карточку Мадлен Броучек. Чтобы попасть в такую знаменитую на весь мир компанию, как «Тиффани», нужно пройти жесточайший отбор, когда тебя будут проверять очень тщательно, в том числе и по линии службы безопасности. В известных ювелирных домах нет места дилетантам или предателям. Таких отсеивают на начальном этапе. И тем более невероятно, что их представитель во Франции, молодая, красивая женщина из хорошей семьи, оказалась киллером, способным на такое тяжкое преступление.

«Не торопись», – посоветовал сам себе Дронго. Нужно все тщательно проверить. Позвонить в парижский офис компании и уточнить, как долго там работает мадам Мадлен Броучек. Городской телефон компании есть на ее визитной карточке. Нет. Можно даже не звонить. Завтра утром будет конференция, и туда не смогут попасть случайный человек или незнакомка, не имеющие реальных полномочий и документов. Кроме того, ее наверняка знают в лицо хотя бы несколько прибывших представителей известных ювелирных домов. Значит, вариант с подменой полностью отпадает, и Мадлен Броучек именно тот человек, за которого она себя выдает. Черт возьми! Тогда единственным и реальным подозреваемым в этой компании остается один Дронго. Понятно, что именно поэтому следователь так недоверчиво к нему относится. К тому же он знает турецкий язык.

В этот момент, словно подслушав его мысли, раздался еще один телефонный звонок. Пробормотав проклятья, Дронго опять отключил воду, чтобы шум воды не мешал разговору, и поднял трубку.

– Здравствуйте, господин эксперт, – услышал он скрипучий голос следователя Кубергера.

– Добрый вечер, – пробормотал Дронго. Только его сейчас не хватало…

– Вы уже разместились? – спросил следователь.

– Конечно, – ответил Дронго. – Что случилось?

– Вам уже сообщили про найденное оружие? – уточнил Кубергер.

– Да. Комиссар мне уже все рассказал. Я так и думал. Убийца выбросил пистолет с глушителем в окно.

– Такое странное совпадение, – не без некоторой иронии заметил следователь, – вы оказались правы. Но я позвонил вам не поэтому. У нас появился еще один поразительный факт, с которым я хотел бы поделиться именно с вами.

– Что еще? Нашли пушку, спрятанную в кустах, или выброшенный пулемет?

– Ценю ваш сарказм, – пробормотал Кубергер, – но дело в том, что две молодые особы, которые находились вместе с вами в вагоне первого класса, оказались вашими землячками.

– С чем я их и поздравляю. Ну и что? Они могли оказаться случайными пассажирами этого вагона. Или вы считаете, что это основание для их ареста?

– Пока не считаю. Это мать и дочь Ангелушевы из Болгарии. Мать Наида Ангелушева и дочь Марьям Ангелушева.

Следователь замолчал, чтобы сделать эффектную паузу.

– Говорите, – поморщился Дронго. Он не любил пафоса и подобных театральных эффектов.

– Дело в том, что фамилия матери на самом деле Сулейменова и она этническая турчанка, – торжествующе объявил Кубергер.

– Простите, – ему снова стало холодно, и он протянул руку за полотенцем, – а при чем тут мои земляки?

– Эти женщины – турчанки из Болгарии, – повторил следователь, – мать на самом деле Наида Сулейменова, а ее дочь соответственно наполовину турчанка. Но они граждане этой страны.

«Дремучий идиот», – разозлился Дронго, подумав про следователя. Но сдерживаясь, произнес:

– Граждане Болгарии, даже если они этнические турки, не являются моими земляками, господин следователь. А Болгария уже является членом Евросоюза, насколько я помню.

– Вы меня не поняли. Не в том смысле, что они из одной с вами страны. Но они тоже говорят и понимают по-турецки. Вы считаете, что они могли случайно оказаться в вагоне первого класса, где находился турецкий дипломат? Неужели непонятно, что они могли быть связаны с погибшим?

– Я этого не заметил, – мрачно ответил Дронго, хотя он вспомнил, что эти женщины как-то по-особенному переглядывались с собеседником еврокомиссара, и одна из них с ним поздоровалась. Но он не стал вспоминать об этом. Завтра можно будет рассказать следователю о возможном знакомстве старшей Ангелушевой с погибшим.

– Во всяком случае, мы постараемся допросить их уже завтра утром, – сообщил Кубергер, – и я хотел бы, чтобы вы присутствовали на этом допросе. Он пройдет в здании полицейского управления города Брюгге. Это совсем недалеко от вашей гостиницы. Вы легко найдете здание полиции, достаточно обратиться к консьержу. Брюгге вообще небольшой город.

– Не сомневаюсь, – он вспомнил двух молодых женщин, – во всяком случае, мать очень хорошо сохранилась, – вслух сказал Дронго.

– Что вы сказали? – не понял следователь.

– Я сказал, что мать хорошо выглядит на фоне своей взрослой дочери. Можно подумать, что они подруги или сестры.

– Это не имеет отношения к нашему расследованию. До свидания, господин эксперт. – Следователь наконец закончил разговор.

Теперь Дронго думал о том, что эти молодые и амбициозные сыщики всегда такие законченные кретины, хотя сам факт более чем интересен. Кажется, еще при Живкове, проживающем в Болгарии, туркам приказали сменить свои фамилии. И тогда многие тысячи турков потянулись в Турцию… Некоторые остались. Очевидно, среди оставшихся была и семья Наиды Сулейменовой, которая потом вышла замуж за болгарина Ангелушева, и у них родилась дочь, которую назвали в честь девы Марии, но на турецкий лад – Марьям. Хотя следователь прав – совпадение более чем странное. Но они могли случайно оказаться в этом вагоне. Интересно будет завтра послушать их объяснения.

Дронго оставил полотенце, выходя в комнату. Взглянул на часы. Еще только половина восьмого. Напрасно Мадлен отказалась от совместного ужина, хотя понятно, что события сегодняшнего дня были для нее достаточно нелегким испытанием. А может, она просто не хочет, чтобы их совместный ужин перерос в нечто более близкое и интимное. Возможно, она права. Он может заказать ужин в номер, а может спуститься вниз в ресторан. Лучше спуститься вниз. Дронго оделся и вышел из номера, который находился в конце коридора и выходил во двор отеля.

Спустившись вниз, он прошел в левое крыло здания, где находился ресторан. Попросив меню, сделал заказ, отметив, какое вино он хотел бы попробовать. Официант еще не успел принести вино, когда в зале ресторана появились мать и дочь Ангелушевы. Обе были одеты в вечерние платья. Мать в более темное, дочь в более светлое. Они действительно были очень похожи друг на друга, и мать действительно выглядела гораздо моложе своих лет. Они прошли мимо Дронго, вежливо здороваясь по-французски. Он встал и также вежливо приветствовал их по-турецки, сказав «добрый вечер». Впечатление получилось ошеломляющим. Дочь споткнулась, едва не упав, и ухватилась за спинку кресла. Мать побледнела. Было заметно, как она испугалась. Женщина замерла, не решаясь что-либо ответить.