Тень от загородного дома - Валерий Пушной Страница 12

— Тогда получается, что он невидимка! — Щеку Глеба дернула резкая морщина.

— Получается, что так, — согласился Аристарх, но следом добавил: — Или все-таки кто-то его видел. — Перевел глаза на Ольгу. — У кого еще есть ключи от вашей квартиры?

Она растерянно посмотрела на Глеба, потом на домработницу, взглядом говоря, что кроме них, ни у кого нет.

— Вот и давайте разбираться, — сказал Акламин и внимательно вгляделся в лицо домработницы.

Та сразу не на шутку заволновалась:

— Неужели вы думаете на меня? — На лице вспыхнули яркие пятна. — Меня видела консьержка, когда я пришла. Я добросовестно работаю в этом доме. Меня еще никто и никогда не подозревал в воровстве. Как можно? Зачем так обижать? Я на подобное не способна!

— Да нет, ну что ты, Аристарх! — вступился за нее Глеб. — Даже не думай!

— Но ведь ключами могли воспользоваться другие. В конце концов, снять с них слепки. Такое часто встречается. — Акламин продолжал смотреть на домработницу.

Она отрицательно решительно закрутила головой:

— Боже упаси кому-то дать ключи! Ни в коем случае! А без разрешения взять их некому в моей семье. Мы живем вдвоем с мужем. Сюда он даже дорогу не знает. Гости к нам не ходят. Жизнь такая — не до гостей. По крайней мере, за последние полгода никто не заглядывал. Ко всему, даже муж не знает, где ключи и от какой они квартиры. Он у меня не любопытный и не ревнивый. Ему главное — быть накормленным и наглаженным.

— Как я понимаю… — Аристарх отвернулся от домработницы и подошел к тумбочке с сейфом. Она была повернута к нему задней стенкой. Дверца сейфа открыта Ольгой. Акламин присел на корточки, внимательно посмотрел замок. Качнул головой, поднялся с корточек, проговорил: — Как я понимаю, под вопросом промежуток времени между уходом на работу Глеба и появлением домработницы.

— Получается, что так, — подтвердил Глеб.

В голове у Аристарха закрутились разные догадки. Судя по тому, что он слышал и видел, Ольга могла сама открыть дверь. После чего ее просто усыпили газовым баллончиком. Известный прием преступников, чтобы проникнуть в квартиру. Хотя здесь этот вариант спорен. Ведь шкатулка была в сейфе, закрытом на кодовый замок. Преступник не мог знать кода. А чтобы быстро открыть сейф, нужно быть хорошим медвежатником. Однако хороший медвежатник вряд ли станет размениваться на женские украшения и мараться такой суммой денег. Это не банковский сейф, чтобы взять миллионы. Отсюда все-таки наиболее приемлемая версия, что Ольга сама открыла дверь в квартиру и сама открыла сейф.

— Думаю, что с Ольгой сыграли злую шутку, — серьезно сказал Аристарх. — Попытайся вспомнить, — глянул на нее, — может, ты кому-то открывала дверь? Наверняка звонил звонок.

— Да ну что ты, Аристарх, я же не чокнутая!

— Тогда как ты объяснишь, почему после ухода Глеба опять легла спать? Глеб говорит, что ты была бодрой, когда он уходил, а домработница застала тебя спящей. Что скажешь?

Прежде чем что-то ответить, Ольга напрягла память и обессиленно выдохнула:

— Ничего не скажу. Такого никогда не было. Не знаю, как я могла лечь, когда надо было собираться на работу. Не соображу даже.

— Вспоминай! — настаивал Акламин. — Вспоминай!

Собирая в голове мысли, она как будто что-то стала припоминать. Звонок, что ли. В дверь. В ушах сейчас раздался его звон. Но больше ничего в памяти не выплывало. Словно бритвой отрезало. Она застонала, сжимая ладонью лоб. Домработница, стараясь помочь ей, смущенно заморгала и вставила несколько слов:

— Я долго звонила в дверь. Я же не знала, что Оля спала. Я думала, она там вместе с Глебом. Мне консьержка сказала, что видела, как он вернулся домой. Я поэтому и звонила. Но никто дверь не открыл. Тогда я достала свои ключи и вошла. Я удивилась, что Оля спала. Она всегда в такое время собирается на работу. А тут вдруг спит! И Глеба дома не было. А консьержка говорила, он дома.

— Что за чушь? — Глеб с недоумением возмутился. — Я не возвращался домой!

Робко моргнув на его слова, домработница осмелилась добавить:

— Оля спала очень крепко. Как убитая. Я даже не могла сразу ее разбудить, хоть из пушки стреляй!

Все это озадачило Глеба, да и Ольгу тоже. Никто из них не находил никакого объяснения. На лице у Ольги застыло, как маска, какое-то болезненное выражение. Глеб же неспокойно топтался по кухне, супился и ничего не говорил. Осмысливая услышанное, Акламин тоже молчал. Он сел за стол в кухне, положил перед собой записную книжку, но раскрывать не стал. Видимо, записывать было нечего. Все в тумане. Наконец пошевелился:

— Давай-ка, Глеб, спустимся к консьержке и поговорим с ней.

Они спустились вниз.

Консьержка проворно выглянула из своей каморки, а когда услыхала, что Акламин из полиции, выступила за двери. Утвердительно ответила на вопрос, видала ли, как Корозов возвратился домой:

— А как же? Я не слепая. Он еще улыбнулся мне. Возвратился, возвратился и больше не выходил.

Глеб медленно пошел пятнами. Всегда сдержанный, на этот раз он готов был сорваться, как с цепи. Что она городит? Сбрендила, наверно! Вякает какую-то чушь! Приснилось ей, что ли? Утверждает то, чего не было на самом деле! Да еще таким убежденным тоном, что самому впору поверить в этот бред. Так и подмывало заткнуть ей рот, но он все же повышать голос не стал. Только спросил:

— Как же тогда я снова оказался на улице и появился недавно с улицы вместе с полицейским, если, вернувшись, больше не выходил из дому?

— Да, не выходил, — ошарашенно подтвердила консьержка. — Как утром вернулся, так назад не проходил. Мимо меня никто не прошмыгнет. Я всех вижу. А как снова оказался на улице и потом пришел с улицы с полицией, не знаю. — Она, кажется, струхнула чуток, потому что потеряла нить своей убежденности. — Так ведь не выходил же, это точно! — повторила, чувствуя, что сама запуталась. — Или прошмыгнул как? — начала выдумывать, ее глаза беспокойно забегали с одного лица на другое.

Пытаясь расширить ход ее мыслей, Аристарх подтолкнул:

— А посторонних вы никого не видели? Можете вспомнить, кто входил и выходил между восемью и десятью часами утра?

— Конечно могу, я здесь всех знаю, давно работаю уже. Даже знаю, кто и во сколько каждое утро выходит.

— Тогда напишите мне список и укажите примерное время.

Консьержка вернулась в каморку, села за стол, достала из стола потрепанную тетрадь, развернула на чистом листе и стала старательно выводить карандашом. Акламин и Корозов терпеливо ждали возле открытой двери. Писала она медленно, тщательно вспоминая каждого. На каком-то этапе запнулась и беспомощно огляделась. Аристарх тут же пришел на помощь:

— Что-то не так?

— Все так. Только вот Андрей Андреевич сегодня что-то не выходил, как обычно. Маргарита Петровна не выходила, и Анна Павловна не выходила. А уж эти трое всегда заглянут ко мне и спросят о здоровье. А сегодня их не было.