Флирт в Севилье - Чингиз Абдуллаев Страница 12

Доколина взглянула на Дронго и, чуть закусив губу, такжепротянула ему руку. Он галантно поцеловал руки обеим, чем вызвал легкоезамешательство Руты Юльевны. Очевидно, она считала, что только сама можетвыступать в качестве полноценной женщины. Ингрид и Елена были для нее всеголишь девочками, привезенными в Испанию для работы.

— Вы наш новый эксперт? — Рута Юльевна хотела ссамого начала поставить все на свои места.

— Да, я приехал вчера поздно вечером, — сказалДронго.

— Мне говорил о вас Андрис, — изволила вспомнитьэта особа. Она использовала агрессивный парфюм «Опиум» Ив Сен-Лорана.

— Надеюсь, что смогу вам помочь, — улыбнулся он.

— Мы выезжаем сейчас на съемки, — строго напомнилаРута Юльевна. — Надеюсь, все будет хорошо. Вы будете нас охранять?

— Извините, — вмешался Балодис. Он сказалнесколько слов Руте Юльевне по-латышски.

Очевидно, он объяснил ей, что охранять группу будет именноон, а Дронго эксперт по вопросам безопасности и своего рода советник в подобныхвопросах. Рута Юльевна выслушала его и ничего не сказала. Только гневносверкнула глазами.

«По-моему, они не любят друг друга», — подумал Дронго.

— Ой, — раздался за спиной голос ЛилииОмельченко, — кажется, я опоздала. Сеньор Гарсиа пришел вместе со мной.

Дронго обернулся. Он заметил, что пакета, который дал ейлюбезный испанец, у нее уже не было. Очевидно, она отдала его портье илиоставила в нижнем холле.

В этом отеле холл был разбит как бы на две части. Небольшойхолл был при входе, где располагались стойки портье и консьержа. А второй холл,более просторный, находился на несколько ступенек выше и вел к лифтам, вовнутренний дворик, к ресторанам, барам и на крутую лестницу, уходившую вверх.

— Доброе утро, — весело поздоровался Гарсиа.

— Наш новый эксперт по вопросам безопасности, —представил Дронго Балодис.

Гарсиа повернулся к Дронго, и на его лице мелькнула некаятень раздражения. Он понял, что отныне главным мужчиной в группе будет именноэтот высокий мужчина в элегантном костюме.

«Нужно будет переодеться», — подумал Гарсиа, протягиваяДронго руку.

У него была пухлая ладошка с короткими пальцами. ЛилияОмельченко тоже протянула ему свою руку. Когда Дронго поцеловал руку и гримеру,Рута Юльевна демонстративно шумно прошла мимо него и спустилась вниз, к выходу.

В микроавтобусе место нашлось всем. Он был рассчитан надевять мест в четыре ряда. Три ряда кресел по два места и последний ряд, гдебыло три кресла. Гарсиа предложил Руте Юльевне место в своем автомобиле, и она,благодарно кивнув, ушла вместе с испанцем. Остальные стали садиться вмикроавтобус.

Эуген Меднис сложил свою аппаратуру в багажник и, пройдя всалон, уселся в последнем ряду. У него были длинные, соломенного цвета волосы.

Лилия села у окна и предложила Дронго место рядом с собой.

— Вы из Москвы? — восторженно спрашивалаона. — Тысячу лет не была в Москве. Говорят, что там сейчас очень красиво.

— Ничего красивого, — лениво процедил сквозь зубыЭуген Меднис, — я там недавно был.

— Никогда не дашь спокойно поговорить, —накинулась на него Омельченко. — Скажите, — снова обратилась она кДронго, — вы давно прилетели в Севилью?

— Вчера вечером, — ответил Дронго.

— Вы бывали здесь?

— Да. — Он старался отвечать достаточно кратко, ноЛилия не успокаивалась. Этот мужчина явно волновал ее воображение.

— И вы можете показать мне Севилью? — осторожноспросила она, значительно понизив голос.

Дронго чуть усмехнулся.

— Обязательно покажу, — пообещал он. — А выдавно работаете с агентством Зитмйниса?

— Давно. — Она подвинулась ближе, и ее грудь ужекасалась его плеча. — Вы говорите по-испански?

— Немного понимаю, — ответил он. — Вы давнознаете всех остальных?

Лена Доколина оглянулась на них, улыбнулась, но ничего несказала. Она сидела во втором ряду с режиссером. Рядом с Ингрид в первом рядурасположился вошедший в салон последним Балодис. Позади Дронго и ЛилииОмельченко, сидевших в третьем ряду, устроился Меднис.

— Давно, — прошептала Лилия. — Здесь всенемного чокнутые. Поэтому не обращайте внимания.

— Почему чокнутые? — шепотом спросил Дронго.

— Работа такая, — улыбнулась Омельченко, —каждый считает себя звездой первой величины. А у нас только одна звезда — этоВитас Круминьш. Остальные ничего из себя не представляют.

— Надеюсь, гример тоже специалист в своихвопросах? — улыбнулся Дронго.

Она улыбнулась в ответ, показав свои маленькие зубки. Илукаво ему подмигнула.

— У вас должна была сниматься другая девушка? —спросил Дронго.

Она наклонилась к нему, и теперь они слышали друг другадостаточно хорошо и могли разговаривать шепотом. Сидевший сзади Меднис включилмагнитофон и надел наушники. Качая головой в такт музыке, он не обращалвнимания на остальных пассажиров.

— Да, — вздохнула Лилия, — Ингебора Липскис.Такая чудная девочка, милая, отзывчивая, добрая. Она всем нравится. И вообще ясчитала, что она возьмет первое место. Или она, или Лена Доколина, — оченьтихо добавила Омельченко.

Дронго подумал, что Ингрид ему бы понравилась больше. В Доколинойвсе было правильно, это была холодная красота. А в Ингрид нравиласьчувственность, ее красивые выразительные глаза, ее одухотворенное лицо. Иконечно, возможный маньяк преследовал именно такую девушку.

— А наш оператор разве не специалист? — уточнилДронго.

— Неудачливый спортсмен, — оглянулась на негоОмельченко, — и почти не говорит по-русски. Он почему-то не любит всех,кто приезжает из России. По-моему, он закомплексован: не сделал карьерыбаскетболиста ни в Латвии, ни в России, и поэтому ненавидит весь мир.

— Очень жаль, — пробормотал Дронго. — АИонас?

— Хороший парень, — Лилия приблизила головувплотную и прошептала, — только до первого бара.

— Что вы хотите сказать?

— Вот это и хочу. Как только он дорывается до бутылки,его уже невозможно остановить. Его отовсюду выгнали, и Зитманис взял его ксебе.

— А Рута Юльевна?

— Стерва, — засмеялась Лилия, — страшнаястерва. О ней легенды ходят, как она терзает своих девочек. Видели бы вы, какона мучила нас в прошлом году в Ницце. Неужели вы ничего не слышали про нее?

— Что я должен был слышать?

— Ничего. Только она своеобразный человек. И частопридирается. Если бы не она, у нас была бы прекрасная группа.