Интерлюдия смерти - Нора Робертс Страница 12

— Если бы у него получилось, можно было бы поставить точку в этом деле, успокоиться и жить дальше. И ему не пришлось бы заниматься тобой. Ты — живое воплощение, ходячий символ его единственного в жизни и самого большого профессионального и личного провала. Его парни погибли, а виновнику их смерти удалось уйти от расплаты.

— То есть он бы все равно не довольствовался только его смертью без ареста по всей форме, суда и приговора?

— Разумеется, нет. Ты только подумай: вот ты себе спокойно живешь, преуспеваешь, ты знаменит и к тому же еще и женат, на ком бы вы думали, — на копе! Тут не нужно и к специалисту обращаться, чтобы нарисовать его психологический портрет. Ведь Скиннер убежден, что любой человек, виновный в преступлении, особенно если погибли полицейские, должен заплатить за это жизнью. Конечно, с соблюдением всех формальностей. Твой отец — как раз такой случай. А расплачиваться предстоит тебе!

— Тогда его ждет разочарование! По целому ряду причин. Например, я гораздо умнее отца. — Рорк встал, подошел к Еве, ласково провел пальцем по ямочке у нее на подбородке. — К тому же в моем распоряжении такой отличный полицейский, которым Скиннер и не мечтал стать.

— Я должна его вывести на чистую воду. Нужно содрать с него весь этот полувековой глянец безупречного служаки и достать его!

— Я знаю, — сказал Рорк и подумал: «И будешь сама страдать так, как Скиннер не в состоянии себе и представить. Ему-то такие переживания неведомы».

— Поспать бы нам с тобой не мешало, — произнес он, целуя Еву в лоб.

Ей приснился Даллас и холодная, грязная комнатенка в Техасе, где отец держал ее взаперти. Во сне к ней вернулись голод, холод и невыразимый ужас. На лицо ей падал бивший в окно каморки красный свет от фонарей секс-клуба в доме напротив. Кровавый отсвет был и на его лице в тот момент, когда он ее ударил.

Когда во сне приходил отец, с ним возвращались и ее мучения. И обжигающая боль рвущейся плоти, когда он проник в нее, треск собственных костей, когда сломал ей руку. И собственный истошный, пронзительный крик, вырвавшийся наружу.

И еще снилась кровь.

Как и отец Рорка, ее отец тоже был зарезан. Но нож, которым он был убит, судорожно сжимала рука восьмилетней девчушки.

Лежа в огромной мягкой кровати в бархатно-уютном номере, Ева плакала, как ребенок. Лежавший рядом Рорк обнял ее и прижал к себе, баюкая, пока ее кошмар не растворился в ночи.

В шесть утра Ева уже была на ногах и одета. Пистолет в кобуре на ремне был скрыт от посторонних взоров отлично сидевшим модным жакетом, который она в итоге все же засунула в чемодан перед отлетом. С оружием ей было как-то спокойнее. С компьютера, стоявшего в спальне, она связалась с Пибоди по видеотелефону. По крайней мере, хотелось верить, что фигурой под ворохом простыней на экране дисплея была именно Пибоди.

— А-а…

— Подъем! — приказала Ева. — Через пятнадцать минут ко мне с докладом.

— А кто это?

— О боже! Пибоди, очнись! Вставай, одевайся и мигом ко мне!

— Может, заказать завтрак в номер? — предложил вошедший Рорк, когда сеанс видеосвязи закончился.

— Отлично, закажи на целую ораву. А я на сегодня возьму на себя побудку и всех подниму, — усмехнулась Ева и, став серьезной, добавила: — Я отлично знаю своих людей, Рорк, доверяю им, знаю, насколько можно быть с ними откровенной. А вот Анджело мне совершенно неизвестна.

Рорк внимательно просматривал на дисплее биржевые сводки.

— Она работает на меня.

— Ну, во всей Вселенной о каждом третьем в той или иной степени можно сказать то же самое. Это ни о чем мне не говорит.

— А твое впечатление? — поинтересовался Рорк.

— Сообразительна, крута, основательна. И амбициозна.

— Вот и я того же мнения, — откликнулся Рорк. — Иначе не бывать бы ей шефом полиции на Олимпусе. Скажи ей ровно столько, сколько ей нужно знать. История с моим отцом меня совершенно не волнует.

— А ты поговоришь с Мирой? — спросила она у Рорка, который встал из-за компьютера и повернулся к ней. — Мне нужно, чтобы она пришла, нужно проконсультироваться. Так поговоришь?

— Слушай, Ева, лично мне ни психоаналитик, ни психиатр не нужны. Это не мне по ночам кошмары снятся! — Рорк негромко выругался и с досадой взъерошил волосы при виде ее внезапно побледневшего, застывшего лица. — Черт, прости! Я хотел сказать, что каждый из нас справляется с проблемами как умеет.

— Ты, значит, можешь утешать меня, успокаивать, возишься со мной, как с ребенком. А вот я твою боль облегчить не в силах! — сокрушенно произнесла Ева.

Рорк чувствовал себя виноватым за то, что так бестактно упомянул о ее кошмарах.

— Отключи компьютер, — бросил он и подошел к Еве. Взял в ладони ее лицо. — Хочу сказать тебе то, что когда-то говорил Мире — не на врачебной консультации и не на сеансе психотерапии. Ты — мое спасение, Ева.

Ева растерянно молчала, не ожидавшая подобного признания.

— То, кем ты стала для меня, мое чувство к тебе, то, что мы вместе, — это меня спасло. — Рорк поцеловал Еву, не сводя с нее глаз. — А теперь зови своих ребят. А я свяжусь с Дарсией.

Он уже был на пороге комнаты, когда к Еве вернулся дар речи.

— Рорк, — ей никогда так, как ему, не удавалось найти подходящие слова, но эта фраза далась ей легко. — Мы спасли друг друга.

Разумеется, в этой огромной элегантной гостиной Ева не могла чувствовать себя так же естественно, как в комнате для совещаний в Центральном управлении в Нью-Йорке. Сейчас вся ее команда в полном составе уплетала сливочные пирожные, клубнику величиной с мячи для гольфа и бекон в количестве, сопоставимом разве что с парой упитанных поросят.

Ей это только лишний раз напомнило о том, что она терпеть не могла работать на чужой территории.

— Пибоди, последнюю сводку!

Пибоди пришла в себя от своеобразного раздвоения личности — с одной стороны, ангела во плоти, это когда она сидела подобно паиньке, сложив руки на коленях, а с другой — сущего демона, когда она жадно одну за другой уплетала булочки с кремом.

— Слушаюсь, сэр! Вчера провели вскрытие. Моррису разрешили при этом присутствовать. Причина смерти — множественные травмы, преимущественно в области черепа. Причем много посмертных повреждений. Сегодня у Морриса какое-то служебное заседание, а вечером семинар для судмедэкспертов, но он раздобудет для вас копию отчета о вскрытии. Предварительное заключение — в крови никаких токсичных веществ, — доложила Пибоди.

— А что у чистильщиков?

— К шести ноль-ноль их отчет еще не был готов. Но то, что мне удалось раскопать, подтверждает ваши предположения. На бейсбольной бите следы «Силина», на месте преступления только кровь жертвы. Пока не удалось найти форму охранника без звездочки на эполете. Парни из команды Анджело опрашивают всех, кто занят переработкой отходов, обслуживающий персонал отеля, а также сотрудников компаний, вывозящих мусор со станции. По моим сведениям, на всех формах охраны отеля есть закодированный идентификационный номер. И как только найдем форму, сможем установить ее владельца, — отрапортовала Пибоди.