Карнавал насмерть - Анна и Сергей Литвиновы Страница 11

Илья все воспринял серьезно, с пониманием.

Но сказал: ты его хочешь травить – а если не насмерть? Если после такой попытки Гарик инвалидом станет? Если почки откажут? Или инсульт? Ты же добить не сумеешь. Будешь потом с ним вечно мучиться.

Вместе мы будем мучиться.

Нет, сказал Ходыженцев, план надо модернизировать.

Вот что значит – мужчина! Системно мыслит.

Надо, сказал Илья, чтобы одним ударом – двух зайцев. Чтобы мужа – в могилу. А брата – в тюрьму. Ну, или в спецпсихушку, что одно и то же.

А они останутся вдвоем в квартире, где сделают прекрасный ремонт и заживут красиво.

Дело оставалось за малым: чтобы брат Олежек Черевикин действительно мужа Гарика Качалова реально убил.

Беда была в том, что они в хороших отношениях состояли. Вместе футбол по телевизору смотрели, пиво пили и даже на стадион ходили.

И тогда Илья – он говорил, что где-то вычитал, в специальной литературе, – сказал, что надо потихоньку внушать Черевикину, что зять его – зло. Даже с большой буквы: Зло. Что он его мучает. И специально извести его хочет.

– Есть что-то, – спросил Илья, – что брат в муже прямо-таки ненавидит? Что его безумно раздражает?

– Есть.

– И что?

– Как Гарик храпит. Я серьезно! Олег прямо-таки исходит на гамно, по тридцать раз за ночь этого идиота пьяного будит, а тот снова храпеть. А брательник бесится.

– Прекрасно! – обрадовался любовник. – Вот на эту кнопочку и будем давить.

– Не слишком ли просто? – засомневалась Ольга.

– Просто все гениальное! Внушай ему помаленьку, когда-нибудь да сработает. Особенно когда брательник твой под психотропами или под выпивкой.

Вот она и стала потихоньку брата обрабатывать. Сначала смехом, а после серьезно. Пожалуется Черевикин на мужнин храп – Качалова ему: а ты его убей! И так – каждый раз: убей, убей, убей!

Чтобы выработать устойчивый рефлекс: храп – убийство!

Да только ничего не получалось. Неделя прошла, две, месяц.

Черевикин будил мужа, шпынял, расталкивал, ругался матерно – а руку на него все-таки не поднимал.

И однажды Ольга, жарко шепча, сказала Илье:

– Олегу надо помочь.

Тот сразу понял:

– Помочь убить?

– Да.

– Помочь – но как?

Она сразу сказала:

– Я не смогу.

А он, Илья, как ей в этом поможет?

Весь город в видеокамерах. Как Ходыженцев к Качаловым, в их дом на улице Авроры, в их квартиру проберется, чтобы по ходу дела под видеонаблюдение не попасть?

И потом, у брата чуткий сон. Как выбрать момент, когда оба, и муж, и брат, спят? Как любовнику проникнуть к ним в квартиру, убить, да еще потом несчастного психа убедить, что это именно он зятя зарезал?

А тут – чемпионат.

Брат Черевикин с мужем Качаловым давным-давно, еще в марте, билеты на матч в Москве сумели купить. Относительно дешевые, третьей категории. Загорелись: поедем вместе! На бесплатном поезде прокатимся, футбол поглядим, на столицу позырим. Благо в Белокаменной двоюродная сестра проживает. Перекантоваться можно пару ночей забесплатно.

Ольга, когда услышала об идее совместной поездки, сразу смекнула: вот он, способ, чтобы любовник подобрался к обоим, мужу и брату, как можно ближе!

И тоже купила билеты на тот самый матч.

На тот же матч и на тот же поезд.

И себе, и Илье.

Футбольные билеты вышли на круг страшно дорогие, но дело того, считала Ольга, стоило.

11

Прошла пара месяцев.

Чемпионат мира забылся – как и не было его.

В столицу постепенно приходила осень. С каждым днем все больше желтых прядей появлялось на березах. Вечера стали холодными, и темнело с каждым днем раньше и раньше. На дорогах возобновились пробки, детишки потащились в школу, начался новый футбольный сезон.

В один из первых сентябрьских дней Татьяна зарулила однажды к отчиму на Сельскохозяйственную.

Спортивные газеты с пометками на букмекерских страницах по-прежнему валялись по квартире, но в меньших количествах.

Валерочка привычно обрадовался падчерице, до отвала накормил ее собственноручно приготовленными яствами. Сначала – баелдой из баклажанов и свининой с красносмородиновым соусом, на десерт – собственноручно испеченной шарлоткой.

Когда девушка смаковала кофе, а отставник закурил свою вонючую сигаретку, зашел разговор о происшествии, имевшем место быть в литерном экспрессе.

– Получил я послание от Осянина, – мимоходом заметил экс-полковник.

– А это еще кто?

– Начальник МВД М-ской области.

– Вот кто у тебя, оказывается, в друзьях!

– Теперь да.

– Что пишет?

– Друзья наши, Ольга Качалова и Илья Ходыженцев, пока в СИЗО парятся. Однако следствие закончено, вот-вот передадут дело в суд.

– Сколько им грозит?

– Откуда ж я знаю? Я не прокурор.

– А Черевикин?

– Брат погибшей? А что ему будет? Живет, работает. Говорят, началась стойкая ремиссия.

– Скажи, Валера, а ты с самого начала понял, что он невиновен? И арест сумасшедшего был с твоей стороны только отвлекающим маневром? Чтоб настоящие преступники успокоились?

– Ох, Татьяна. Что ж ты за пытливый такой человечек! Обязательно тебе: хочу все знать!

– Ну, Валерочка-а-а! – капризно протянула девушка.

– Таня! Вот ты знаешь, в футболе есть такое понятие: играть по счету?

– Это как?

– Ну как? Если вдруг команда выигрывает два – ноль, она сушит игру, старается не рисковать, особо вперед не идет, отдает инициативу противнику. А когда вдруг проигрывает – все наоборот: вперед, в атаку, с шашкой наголо!.. Так и тут.

– Что сей образ значит?

– А то, что на самый первый момент Черевикин являлся единственным неоспоримым подозреваемым. Вот мы его и задержали. Впоследствии ситуация изменилась.

– Благодаря моим изысканиям и находкам? – лукаво напомнила Таня.

– И этому тоже.

– Ладно. Но расскажи вот что. Про душ – понятно. Ты разыскал и установил, что хирург, дурак, туда после убийства отправился. А вот перчатки? Неужели их и вправду на путях нашли?

– Нашли. Но не их.

– То есть?

– Когда я сказал лейтенанту негласно обыскать багаж пассажиров, он обнаружил в сумке Ходыженцева пару неиспользованных белых хирургических перчаток. Зачем, спрашивается, человеку, который на футбол в столицу едет, перчатки?