Карманный Казанова - Людмила Ситникова Страница 11

– Я и сам до сих пор в себя не приду. Это тяжелый удар для всего нашего дружного коллектива.

– А от чего она умерла?

– Сердце, – не моргнув глазом, выдал Павел. – Приступ случился ночью, прибывшие медики были бессильны помочь, Виолетта Сигизмундовна скончалась по дороге в больницу.

«Ну ты актер».

– Соболезную.

Суриков вздохнул.

– Поэтому вашу проблему, как заместителю Горбачевой, придется решать мне.

– Даже не знаю, стоит ли...

– Не тушуйтесь, что вас привело в «Мили-М»?

– Беда. Большая беда свалилась на нашу семью. Сестра родила мальчика, а у него... – Ката всхлипнула. – Болезнь Дауна.

Суриков постукивал простым карандашом по столешнице.

– Очень вам сочувствую, это действительно тяжело.

– Еще бы. Сестренка была в панике, ей самой едва двадцать стукнуло.

– Вы сказали, была? Значит ли это, что в настоящий момент ваша сестра пришла в норму?

– Нет. Она отказалась от мальчика еще в роддоме. Его забрали в дом малютки. Но материнское сердце продолжает обливаться кровью. Как-никак родной человечек, его судьба нам всем небезразлична, но самостоятельно поднять ребенка мы не сможем. Со здоровыми детьми сколько сил нужно, а с больными тем более.

Павел Евгеньевич понимающе кивал.

– Обычная ситуация, в этом нет ничего экстраординарного. Поверьте, ваша сестра приняла мудрое решение. Растить детей, страдающих синдромом Дауна, не всем семьям под силу.

– Все так, да только мы переживаем очень за будущее малыша. Я встречалась с Виолеттой Сигизмундовной... она обещала помочь.

Суриков неподдельно удивился:

– Виолетта? Помочь? И чем же?

– Она была согласна, чтобы мальчика из дома малютки перевели в ваш центр.

– Позвольте узнать, как вы познакомились с Горбачевой?

– Я вышла на нее через Надежду Кольдышеву.

Суриков мгновенно повеселел.

– А-а-а... – протянул он, – тогда все ясно. Кольдышева ваша знакомая?

– Лучшая подруга.

– Полагаю, вы в курсе, на каких условиях Виолетта согласилась взять в центр сына вашей сестры?

– Да, да.

– Тогда проблем не возникнет. Для начала мне необходимо встретиться с вашей сестрой и ее супругом. Она ведь замужем, ребенок родился в браке?

– Разумеется.

– Отличненько.

Не понравилось Катарине это слащавое «Отличненько». Уж очень зловеще прозвучало оно из уст Павла Евгеньевича.

– Пусть приезжают с документами, свидетельствующими о добровольном отказе от сына. Скажем... в понедельник к девяти утра. Вы же понимаете, обсуждать детали с вами бессмысленно. Вы выступаете в качестве посредника, а в таких серьезных делах посредники нежелательны.

– Вы правы.

– Ну тогда жду их у себя в понедельник.

Тут дверь кабинета распахнулась, и на пороге возникла Зинаида.

Женщина упала на колени:

– Павел Евгеньевич, хотите, лоб расшибу, вымаливая прощенье?

– Это лишнее. Прекратите цирк, иначе вас выведет охрана.

– Но я ни в чем не виновата. Я ж совсем чуть-чуть выпила. Вчера узнала, что Виолетточка Сигизмундовна умерла, так помянула по-человечески. Разве ж это грех? Она у нас святая была, царствие ей небесное.

– За последний месяц вы десять раз являлись на работу в нетрезвом виде. Отговорки типа «помянула» меня не колышут. Мы с вами расстаемся, Зинаида Дементьевна. Это мое последнее слово, мольбы и слезы бесполезны. – Суриков посмотрел на Катку. – Анна, прошу прощения за столь отвратительный инцидент. Спешу вас заверить, подобные эксцессы редкость в нашем центре.

Зинаида вскочила на ноги.

– Значит, гонишь? Гад! Сатана!

Копейкина подалась вперед.

– Ты ж настоящий сатана! – продолжала бушевать обезумевшая сотрудница. – Чтоб тебя черти унесли в преисподнюю! Отольются тебе мои слезы. Пожалеешь еще сто раз. Не век ироду радоваться. Сколько веревочке ни виться, а конец все равно придет. Виолетта Сигизмундовна тебя с небес накажет.

– Вон!

– В аду сгоришь!

– Вон из кабинета!

Суриков поднял трубку, но предусмотрительная Танюша уже связалась с охраной. Два здоровенных бугая появились в кабинете подобно грозным гладиаторам. Подхватив Зинаиду под белы рученьки, парни за считаные секунды избавили Сурикова от присутствия дебоширки.

Необходимость продолжать вранье отпала сама собой. Быстро попрощавшись с Павлом, Катарина бросилась за охранниками.

Она видела, как ребята выставили орущую Зинаиду за ворота центра и вернулись в главное здание.

Захлебываясь рыданиями, Зина села на тротуар, обхватила голову руками и задрожала.