Дело чести генерала Грязнова - Фридрих Незнанский Страница 11

Привыкший за годы сначала комсомольской, а затем и партийной работы к постоянным командировкам по краю, которые в советское время стали для него едва ли не образом жизни, Никита Макарович Рогачев перешел на более «оседлый» образ жизни и даже жирком малость заплыл, заняв достойное кресло в администрации губернатора края. Однако он вовремя понял, что губернатор не вечен и пора бы ему самому позаботиться о собственных тылах. И тогда он занялся созданием совместных с иностранным капиталом фирм и фирмочек, из-за чего вновь пришлось мотаться по лесным районам, присматривая наиболее лакомые участки тайги. Конечно, пятьдесят четыре года – это не сорок и даже не пятьдесят, годы напоминали о себе то покалыванием в сердце, то еще какой-нибудь напастью, но он все еще чувствовал себя довольно крепким мужиком настоящей сибирской закваски и не собирался уступать подпирающей снизу и наваливающейся сверху молодой, но откровенно наглой и нахальной поросли. Конечно, можно было бы и пощадить себя малость, однако с каждого ЗАО, ООО и АО он имел неплохой навар. Пора уже было позаботиться и о собственных тылах. Урок с развалом Советского Союза, когда большая масса чиновников от партии осталась при своих интересах и, казалось бы, уверенные в своем счастливом будущем мужики стали вдруг похожи на тех несчастных бедолаг в общественной бане, у которых украли из шкафчика не только дубленку с пыжиковой шапкой, но и штаны с кальсонами, не прошел для него даром. Он желал иметь свой собственный надежный источник пополнения семейного бюджета, чтобы не ломать голову над тем, чем лично для него и его семьи закончится очередная смена власти.

Российско-китайское предприятие «Алтынлес», созданное при прямом содействии Москвы, но фактическим владельцем которого являлся именно он, Никита Макарович Рогачев, и было тем самым «золотым полем» в колхозе дураков, которое он намеревался окучивать, случись вдруг в крае очередная смена декораций.

С Боровой Рогачев вернулся словно выжатый лимон. Впрочем, было бы странным, если бы вдруг он почувствовал себя молодым и здоровым, выбираясь из опостылевшего вертолета и с трудом разминая затекшие ноги. Почти полдня тряски в дребезжащей машине, заполненной гулом, от которого закладывало уши, могли вымотать любого и каждого, однако Рогачев все-таки заставил себя собраться и вместо того, чтобы прямо с аэродрома поехать к сестре, которая после кончины своего Ивана Ихтеева вдовствовала теперь в огромном доме в самом центре Боровска, отправился в офис «Алтынлеса».

Создавая с китайской компанией совместное предприятие, Никита Макарович хотел поначалу обосновать в Хабаровске центральный офис, но, здраво поразмыслив и взвесив все «за» и «против», решил закрепиться в своем родном Боровске, где у него оставались надежные, временем проверенные связи. А на Руси не зря говорят, что в родном доме и стены помогают. К тому же это было выгодно чисто географически и экономило значительные средства СП. И еще один немаловажный фактор.

Когда с китайцами уже были подписаны все документы и встал вопрос о площадях под офис, которые должна была обеспечить российская сторона, ему тут же пошел навстречу директор Боровского деревообделочного комбината и выделил под офис «Алтынлеса» третий этаж кирпичного здания заводоуправления, потеснив при этом какие-то свои службы. Помнил Павел Петрович Проклов ту услугу немалую, когда Рогачев помог ему стать директором ДОКа, сбросив с насиженного кресла прежнего директора. И как только ему предоставилась возможность, платил услугой за услугу… Впрочем, относительно этого комбината, производственные мощности которого не успели растащить на металлолом в страшные девяностые годы, у Рогачева были свои собственные соображения.

При комбинате, ворота в ворота, еще в пятидесятые годы была создана колония с практически бесплатной рабсилой. И теперь он хотел сделать едва не обанкротившийся ДОК базовым предприятием «Алтынлеса»… Короче говоря, планов было громадье, и дело оставалось за малым. Заставить работать на себя Боровской район со всеми его мощностями и таежными угодьями. Ну, а кто воспротивится или попытается брыкаться, как тот же Акай Тайгишев, с тем разговор будет короткий. За свои неполные пятьдесят пять лет, из которых более тридцати было отдано служению комсомолу и партии, а потом – новому рыночно-демократическому строю, Никита Макарович Рогачев прошел суровую школу жизни и сумел-таки остаться на плаву, хорошо зная, что отступать некуда.

Не застав Проклова на месте – времени было уже без четверти шесть, Рогачев поднялся на третий этаж заводоуправления и был приятно удивлен, увидев приоткрытую дверь в бухгалтерии «Алтынлеса». Оставаться в это время в бухгалтерии могла только Раиса, жена Полунина, которой он, Рогачев, предложил должность главбуха компании, как только сам Полунин согласился официально возглавить компанию, а на деле – работать на него. По крайней мере, именно так думал сам Полунин и все, кто работал в «Алтынлесе». Что же касается истинной причины того, что многопрофильный и опытный бухгалтер Полунина бросила вдруг комфортный Хабаровск, где учились в университете ее сын с дочерью, и поперлась за мужем в таежную глухомань… кроме Рогачева и ее самой больше не знал никто. Не догадывался и Полунин.

Заглянув в щелку приоткрытой двери и увидев модную стрижку сидевшей к нему спиной женщины, Рогачев непроизвольно расплылся в довольной ухмылке и вдруг почувствовал, как уходит, словно испаряется, накопившаяся за день усталость, куда-то уплывает раздражение от того, что не все ладится с кедровниками по Боровой. Воровато оглянувшись, он на цыпочках прокрался в комнату бухгалтерии и приобнял вздрогнувшие от неожиданности плечи.