Пуля для депутата - Алексей Рыбин Страница 11

— Максимов? A-а, ясненько. Ну… — Алеша повернулся к сидящим за столом. Увидев, что «седовласый» пожал плечами, а «авторитет», судя по всему, являющийся здесь главным, кивнул головой, «зек» переадресовал кивок Николаю Николаевичу. — Ну, раз ты Максимов, тогда иди туда. — Он указал рукой в сторону стола.

Алеша пропустил Максимова вперед, легонько задел плечом Карпова (ясно давая тому понять, что никакого почтения он ни к нему, ни к Максимову не испытывает) — и следом за ними подошел к своему начальству.

— Ну, присаживайтесь, гости дорогие, — произнес «авторитет», вернув правую руку из-под стола на свет божий. — Кушать будете?

— Да, — твердо сказал Максимов. — Мы за тем и пришли. А нас твои орлы, видишь, не пускают.

— А у нас переучет… Так ты и есть, значит, прежний хозяин? Не встречал раньше, извини. Алеша, — без паузы обратился «авторитет» к «зеку». — Организуй гостям покушать. Дима, а ты подойди сюда. — Когда побитый охранник приблизился к столу, он посмотрел на парня тоскливым взглядом, вздохнул и как-то очень уж печально пробормотал:

— Сдай дела Хлипкому. А сам иди на кухню.

— Так я, Сергей Петрович…

— Все понял?

— Да.

— Вот и ладушки.

Дима исчез, и в то же мгновение словно возникшая прямо из воздуха официантка аккуратно и быстро сгрузила с подноса тарелки с кусками жареной свинины, блюдо салата, расставила фужеры и рюмки.

— Водочки еще принеси, Катя, — ласково попросил ее Сергей Петрович. — А то, видишь, нас тут поприбавилось.

— Конечно, — кивнула официантка и исчезла… Чтобы буквально через полминуты исполнить пожелание начальства.

— Ну что, закусим сначала, а потом уже перейдем к делам? — спросил новый хозяин заведения у Максимова. На Карпова он даже не взглянул, очевидно, принимая того за шестерку — за телохранителя или шофера.

— Угу… — Максимов кивнул и принялся жадно рвать зубами мясо, воткнув в другой край куска вилку. Ножом он пользоваться, конечно, умел, но не любил, особенно когда был голоден. Так, отгрызая кусок за куском, ему больше нравилось утолять голод; он крутил головой, вытирал губы салфеткой — разве что не рычал от удовольствия.

Сергей Петрович поглядывал на странного гостя с искренним интересом, а его седогривый приятель — с интересом еще большим. Быстро сообразив, что, пока Максимов не покончит с мясом, они действительно ничего от него не услышат, приятели заведения вернулись к прерванной беседе. Она, собственно, уже заканчивалась; оставалось лишь поставить вежливую протокольную точку.

— Так что, насколько я понял вас, Сергей Петрович… — Седовласый мужчина очень уважительно выговаривал это самое «вас». — …Вас мои условия устраивают?

— Как и вас — мои, — заметно сдержаннее отвечал ему Сергей Петрович. — Как говорят теперь, консенсус достигнут. Да? — Он коротко хохотнул.

— Можно сказать и так, — кивнул его собеседник, картинно отбросив со лба длинную прядь. — Можно сказать и так… Правда, у меня есть еще одно замечание.

— Ну?

Седой вместо ответа показал глазами на увлеченного едой Максимова.

— Это ничего, — усмехнулся Сергей Петрович. — Говори, Данила.

Данила повел плечами…

Видимо, не привык еще к такому панибратскому обращению — весь его облик и манера держать себя говорили о том, что этот человек последние несколько лет адекватно воспринимает только обращение на «вы». Субординация «хозяев» мгновенно стала ясна для Карпова как Божий день! Седой — это какой-то «официальный» начальник, пользующийся некими полномочиями, человек в городе уважаемый и известный. «Странно, что я его не знаю, — подумал бывший следователь. — Из новых, видно…». Сергей Петрович же — явно представитель криминальных кругов (что было ясно и раньше, а сейчас сделалось еще яснее). И этот самый Сергей Петрович, конечно, держит в руках напыщенного Данилу, обладая реальной властью — властью кулаков, ножей, стволов — и использует того как официальное прикрытие: связи, возможности Данилы, официальные каналы — для отмывания «черных» (если не сказать «красных») денег. Да мало ли что могут закрутить вместе продажный чиновник и бандит?!

Данила еще раз быстро взглянул на Максимова. Тот вытирал губы корочкой хлеба, затем отправил ее в рот и потянулся к бутылке с водкой. Данила едва заметно скривил рот, мгновенная гримаса брезгливости мелькнула на его лице — и тут же исчезла. Лицо приняло свое обычное выражение: напыщенной важности.

— Э-э-э… — промычал он. — С поставщиками вот хотелось бы иметь ясность.

— То есть? — Сергей Петрович вскинул брови. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, если поставщики — ваши, то это как бы гарантия эксклюзива…

— Говори по-человечески, Данила! Но я тебя понял… Никто, кроме наших, сюда носа не сунет. Это я тебе гарантирую. — Он тоже бросил взгляд на Николая Николаевича, но тот не выражал никакого интереса к беседе. И хозяин заведения опять уставился на своего визави. — Точно, Данила. Проблем не будет. Слово!

— Ну, если слово…

— Ты, я вижу, сомневаешься.

— Ну что вы, что вы! Никаких вопросов. В принципе, значит, мы договорились.

— Выходит, что так.

— Тогда имею честь откланяться.

Данила не по годам грациозно поднялся из-за стола и с легким полупоклоном, обращенным в пространство и адресованным как бы сразу всем присутствовавшим, произнес:

— Всего доброго, Сергей Петрович. Я рад, что мы нашли с вами общий язык.

— Да ладно тебе. Звони, если что.

— Спасибо.

— Ребята тебя проводят.

Когда спина Данилы исчезла за дверью в холл, Сергей Петрович отставил в сторону рюмку, которую до сих пор держал в руке, и посмотрел на Максимова долгим, уже совсем другим, не похожим на прежний, взглядом. Лицо его стало жестким, глаза прищурились, кожа на лбу собралась в морщины, сделавшие Сергея Петровича значительно старше, чем он выглядел еще минуту назад.

— Ну, говори, зачем пожаловал.

— Посмотреть, как вы тут без меня, — спокойно ответил Максимов, дожевывая последний кусок.

— А ты, я вижу, оголодал, мил человек, — нехорошо усмехнулся Сергей Петрович.

— Не так, чтобы уж очень… — задумчиво сказал Николай Николаевич. — Не так, чтоб уж совсем… — повторил он. — Но, знаешь, как-то мучит меня один вопрос.

— Какой же?

— Ну как это — «какой»? Я тут все устроил, все наладил. Ты же в курсе?

— Ну, допустим.

— Так вот… А стоило мне исчезнуть на месячишко — бац! Вы тут как тут. Взяли и все под себя подгребли. Это, по-твоему, правильно? По понятиям?

Карпов подумал, что зря Максимов задал последний вопрос, да еще с этакой издевочкой. Неприязнь Николая Николаевича к законным ворам была широко известна. И, конечно, не мог Максимов произнести это свое «по понятиям» всерьез: он всегда смеялся над пресловутыми «понятиями», говорил, что все воровские законы, все их выдуманное братство и порядочность в отношениях друг с другом — яйца, мол, выеденного не стоят.