Лифт в преисподнюю - Михаил Март Страница 11

Теперь о медкарте господина Чарова. Карта у него имелась, но в поликлинике ее не нашли. Все обыскали, она исчезла. Я поговорил с участковым врачом, он такого больного не помнит. И это вполне закономерно. Из дома, в котором Чаров проживал, пользуются районной поликлиникой только три человека, остальных обслуживают ведомственные лечебницы, либо платные. Так что, установить, чем он болел, состояние его зубов и дефекты зрения, были они или нет, мы не можем. Но если вспомнить, что консьержка утверждает, будто Чаров носил очки, а лейтенант Стебликов нашел очки, потерянные пассажиром, то все сходится. И плащ тоже, а вот шляпа…

Дверь приоткрылась и в кабинет вошла Наташа Рогова. Все повернули головы в ее сторону. Девушка растерялась.

— Ой! Извините, пожалуйста, я…

— Есть новости? — спросил Трифонов.

— В том-то и дело, Александр Иваныч, что новостей нет. Чаров домой не приходил и из дома тоже не выходил, а идут уже четвертые сутки. Полагаю, пора что-то предпринять.

— Постойте, постойте… — смутился Куприянов. — Есть предположение, что потерпевшим был некий Чаров?

— Да. Мы установили это по часовой мастерской и химчистке. Но с уверенностью ничего утверждать не можем, — ответила Наташа.

— А как его имя, отчество?

— Чаров Геннадий Устинович.

Куприянов щелкнул языком.

— Я думаю, что у нас прибавится уверенности, если я скажу, что в пятницу двадцать второго марта водителя самосвала Дейкина Юрия Владимировича уволил с работы некий Чаров Геннадий Устинович. У меня есть его домашний телефон, но я ему не дозвонился. Никто не отвечает.

В кабинете повисла пауза.

— Будем просить санкцию на обыск, — тихо сказал Трифонов. — Оснований у нас достаточно.

* * *

Прежде чем подобраться ближе, Стебликов решил оставить на опушке леса все, что могло бы его выдать. Никто толком этих мест не знал. Народ сюда ходить побаивался. Руководителя артели он как-то видел вместе с начальником милиции. Солидный мужик, фронтовик, а тут? По сути, территория артели относилась к райотделу Осельков, где он работал. Значит ли это, что здесь все чисто? Ничего это не значит. Стебликов был работником молодым и смотрел на мир скептически, сквозь призму недоверия и безнадеги. Разгул преступности не давал оснований верить, будто кучка зеков перевоспиталась и встала на путь праведный. Слишком много соблазна вокруг. Питер в двадцати с небольшим километрах. И про озлобленность забывать нельзя. Ведь все артельщики — бывшие питерцы. Если им прописку в городе не восстановили, значит, там собрались не ангелочки с крылышками. Человека может перевоспитать только любовь, считал лейтенант. Новый взгляд на жизнь. А тюрьма и колония из любого нормального человека сделают преступника. Он уже успел немало их повидать, а два месяца назад взял одного такого лично. Беглым оказался. В товарняке в Питер пробирался. Повезло ему тогда, обходчик путей помог, а то сел бы он на перо к бандюге. Помнит он его взгляд до сих пор. Зверь зверем. Поди перевоспитай такого. По отпечаткам личность установили. Тот еще фрукт оказался. Знай, с кем он связался, подумал бы, прежде чем на рожон лезть.

Стебликов вынул из кармана удостоверение, сотовый телефон, ключи, закатал все в шарф и засунул в дупло высохшего дерева. Пошел на разведку, когда темнеть стало. Надел на себя старую телогрейку, потертые джинсы и кирзовые сапоги, те, что еще с армии остались. Так он мог сойти за местного. Мало ли что?

Между опушкой и артелью лежало небольшое поле. Солнышко снег растопило, но земля не просохла, а превратилась в грязную жижу. Артель состояла из трех бараков, похожих на амбары. Светлое пятно говорило о том, что в бараках горит свет. Как теперь уже стало известно, весь состав артели там же и проживал, от системы нар никто из «бывших» так и не отказался. Но почему он раньше об этом не задумывался? Где же им жить? Временную прописку в Осельках они, может, и сумели получить, но кто же им жилье там даст! Да и на постой бывших уголовничков не возьмут. Уж лучше молдаван да украинцев из когорты шабашников, чем зеков, на которых смотрят, как на прокаженных. И решил Стебликов глянуть на них сам, что называется, невооруженным глазом. Не потому, что его просил об этом Куприянов, самому очень хотелось понять: к кому же мог идти с пистолетом тот мужик в белом плаще. Странный тип, непонятный.

Стебликов перешел поле, выдергивая ноги из грязищи, словно морковку из грядки, пролез в дыру между бетонными плитами. На дворе стояла идеальная чистота. Перед бараком отдыхали три машины. Микроавтобус, «девятка» и «Нива».

«Неплохо живут», — подумал лейтенант. Тут было чему подивиться. Это только издали старая колхозная ферма казалась развалюхой, а при ближайшем рассмотрении все выглядело иначе. Черепица на крыше, кирпич, баня во дворе, если судить по трубе. Добротный сруб, а вовсе не сарай. Лейтенант был удивлен. Все по-людски. Он пригнулся и перебежал к первому бараку. Снизу сквозь соломенный настил пробивался свет. Стебликов раскидал солому и лег на землю. Углубление в стене — окно это или отдушина сразу не поймешь. Он разглядел трех мужиков. Они возились с какой-то машиной, похожей на «мерседес». Там еще две стояли — белая «вольво» и кремовый «ниссан».

Стебликов поднялся с земли и, встав на цыпочки, заглянул в окно первого этажа. Цех, станки и ни одного рабочего. Но все светильники горели. Прижимаясь к стене, Стебликов обошел барак, но заезда в подвал так и не нашел. Он еще раз заглянул в цех. Пол покрыт стальными рифлеными плитами. Как же машины-то попадают в подвал? Однако искать ответа на этот вопрос он не собирался. Ему хотелось понять общую картину, сейчас не до подробностей. Лейтенант перебежал к следующему бараку. И тут никакой грязи не наблюдалось. Чистые плиты из серого гранита, а вокруг заборчики и яблоневый сад. Все как у людей.

Заглянув в одно из окон, он увидел комнату. Посреди стоял стол, четверо мужчин играли в карты. Одеты подобающим образом, никакой водки и закуски. Конечно, он не мог слышать, о чем они говорили, но вели себя сдержанно, по столу не стучали и руками не размахивали. Неожиданная картина. Он предполагал увидеть нечто другое. Следующее окно — еще одна комната. Похоже, барак перестроили в общежитие, разбили на комнаты, жили в чистоте и довольстве. Неплохо жили, если судить по современной видеотехнике и холодильникам. Может, он и впрямь имеет устаревшие понятия о нынешних зеках.

На этой безобидной мысли лейтенант почувствовал, как к его затылку прикоснулось что-то холодное и неприятное.

— Тихо, паря, не рыпайся. Ручонки за спину, ноги в раскоряку. — Голос звучал тихо, хрипло, но очень убедительно. Не ослушаешься.

Стебликова прощупали со знанием дела.

— Медленно поверни свой фейс назад.

Лейтенант оглянулся. Прямо в лицо ему смотрел обрез с двумя стволами.

— В гости пожаловал? Мы рады гостям.

Что-то мелькнуло у него перед глазами, и он решил, что его голова оторвалась и улетела в небо, став еще одним спутником земли. Весело, конечно, если судить со стороны, но Стебликов рухнул на землю и больше не шевелился.