Цирк, да и только - Марина Серова Страница 11

Тот в знак приветствия похлопал Шурова по плечу, а мне весело подмигнул. Я подождала, когда коверный завернет за угол, и продолжила опрос свидетеля:

– А у кого были ключи от вагончика?

– Ключей несколько, и мы сразу провели небольшое расследование, но так и не выяснили, кто же оставил дверцу трейлера незапертой. Сторож ничего вразумительного сказать не мог, хоть и не пьяный был.

– Скажите, Паша, к трейлеру мог подойти посторонний человек?

– Мог, особенно если шел с коробкой. Нам ведь работники местного цирка помогали грузиться. Вот если бы кто-то из них вышел из вагончика с грузом, то наш сторож его точно бы заметил и задержал, – заверил меня жонглер.

– Логично, – подтвердила я. – Паша, а может быть, тигренка принесли вам по ошибке? Вдруг Урал – это будущий артист того цирка, в котором вы выступали?

– Нет, там никто с хищниками не работает. У них, я знаю, есть кенгуру, бегемоты, страусы… Это, пожалуй, все, что я могу вам рассказать.

– Да, негусто, но все равно спасибо, что уделили мне время.

Я попрощалась с жонглером. Он пошел в сторону манежа, а я – к служебному выходу.

– Вы насовсем нас покидаете или снова вернетесь? – поинтересовался охранник.

– Пока не знаю. Может, и вернусь.

– Я вас запомнил, так что пропущу. Вы, оказывается, тигра ищите. Дело нужное. Надо его обязательно найти, и того, кто его украл, тоже, – разговорился секьюрити.

– А вы предполагаете, кто это может быть?

– Скорее всего, это кто-то посторонний. Свои не могли, – высказался охранник, ничуть не удивив меня.

– До свидания, – я взялась за ручку, но, прежде чем открыть дверь, добавила: – Внесите меня на всякий случай в завтрашнюю заявку на посещение. Моя фамилия Иванова.

– Внесу, не сомневайтесь.

Я вышла на улицу и хотела сразу же направиться в сторону дома, в котором жили малосемейные артисты цирка, но передумала, села в машину и включила прослушку. В директорском кабинете была тишина. Тогда я перемотала запись назад и услышала голос Артема Юрьевича.

– Толя, ну как у тебя дела? – тревожно осведомился директор. – Я понял. Ты главное с этим не спеши, все надо делать по уму… Да не беспокойся! Нашли мы тебе замену, со светом проблем не будет. Да, не забывай держать меня в курсе. Если что – сразу звони, но я надеюсь, до критической отметки дело не дойдет. О деньгах вообще не думай! Я все оплачу. Ну все! Пока!

Итак, Косицын разговаривал по телефону с Трофимовым. Ничего конкретного сказано не было, но можно было предположить, что осветитель взял отпуск, дабы присматривать за похищенным тигренком. Директор просил своего дальнего родственника держать его в курсе дела и обещал щедрое вознаграждение. О какой «критической отметке» шла речь, я пока не поняла, но собиралась это выяснить. Убрав наушники в бардачок, я увидела пакет с париком, который остался там с прошлого расследования. Почему бы не поменять внешность? Я собрала свои волосы в пучок и надела черный парик со стрижкой каре. Затем вышла из машины, открыла багажник, достала оттуда и надела просторный твидовый жакет, визуально увеличивающий мою фигуру на пару размеров. Вот теперь можно было идти в «малосемейку».

* * *

Я набрала код, который назвала помощница Варецких, и открыла дверь. Цирк начался, едва я зашла в парадное. Вверх по лестнице прыгал на задних лапах щенок бобтейла.

– Молодец, Пончик! Еще немного осталось, – приговаривала девочка лет десяти, стоящая на площадке между первым и вторым этажами. – Умница!

Бобтейл, преодолев на двух ногах один лестничный пролет и получив за это конфету, встал на четыре лапы. Обойдя юных циркачей, я стала подниматься дальше. Вниз спускался молодой человек в сером костюме без галстука. Он остановился прямо передо мной, загородив путь, протянул руку и вынул из кармана моего жакета три карты. Точнее, сымитировал это. Наверняка карты лежали в рукаве его пиджака. Парень смотрел на меня в упор немигающим взглядом и явно ждал, что я поделюсь с ним своими впечатлениями от этого замшелого трюка.

– Молодой человек, может, все-таки позволите мне пройти?

– Пожалуйста, я вас не задерживаю. – Довольный удавшимся трюком, фокусник стал спускаться вниз.

Поднявшись на третий этаж, я сразу же увидела пингвина, важно вышагивающего по коридору. Он бродил там сам по себе, без чьего-либо присмотра. Похоже, владелец экзотической птицы не боялся, что ее украдут. В свете последних событий это было неосмотрительно. Я остановилась перед дверью в квартиру Трофимова и прислушалась – за ней стояла абсолютная тишина. На мой звонок, громкий и продолжительный, откликнулась соседка осветителя, далеко не молодая женщина с ярким макияжем, одетая в какой-то невообразимый цветастый балахон.

– Вы к Толе? – спросила она, выйдя в коридор и прикрыв свою дверь.

– К нему, – подтвердила я.

– А вы знаете, я его уже дня два не видела и не слышала. Наверное, какую-нибудь бабенку нашел и к ней съехал. Вот бы насовсем! – Женщина явно недолюбливала соседа. – Простите, а вам он зачем?

– Мне ему письмо надо передать, – выдала я первое, что пришло в голову.

– От его бывшей, что ли? – Я кивнула, подтверждая эту догадку. – Знаете что, вы к Кольке Пафнутьеву на четвертый этаж поднимитесь. Может, он знает, где его дружок.

– А в какой он квартире живет?

– Прямо надо мной, – женщина ткнула в потолок указательным пальцем, на котором красовался перстень с огромным черным камнем.

Пока мы разговаривали, пингвин путался у нас под ногами, но пожилая дама в отличие от меня не обращала на него никакого внимания. Похоже, для нее подобная ситуация была вполне естественной.

– Спасибо, – я поблагодарила женщину и направилась к лестнице.

Поднявшись на четвертый этаж, я позвонила в квартиру Пафнутьева. Дверь открылась без всяких вопросов.

– Пардон, – мужчина средних лет поправил на груди махровый полосатый халат. – Мадемуазель, вы ко мне?

– Вы Николай? Приятель Анатолия Трофимова? – уточнила я.

Мой визави энергично закивал нечесаной головой и открыл дверь пошире, жестом приглашая войти. Я приняла его предложение.

– Вот уж не думал, что у Толяна есть такие симпатичные знакомые, – говорил Пафнутьев, собирая по дороге в гостиную какие-то тряпки.

– Мы с ним лично не знакомы. Я пришла к нему по делу, но не застала. Соседка сказала, что вы можете знать, где найти Трофимова.

– Могу, – подтвердил Пафнутьев, бросив собранное барахло в одну кучу на диван. – Вы присаживайтесь, пожалуйста. У меня здесь, так сказать, творческий беспорядок, но пусть вас это не смущает. Или все-таки смущает?

– Нет, что вы, – возразила я, усаживаясь в кресло. – Кто-то из великих сказал, что искусство есть сотворение гармонии из хаоса.