Доказательство виновности - Чарлз Тодд Страница 11

Эссекс! Он заставил себя думать о предстоящем путешествии и стал собирать все, что могло ему понадобиться. Сборы его немного успокоили. Но внезапно у него мелькнула страшная мысль: а вдруг Боулс что-то сказал о нем Маркему? А может, исполняющий обязанности старшего суперинтендента сам нашел неприятные сведения в его личном деле. Ратлидж часто подозревал, что там что-то есть.

Он встряхнулся. Нельзя давать волю воображению.

Ратлидж нашел Гибсона и рассказал, куда он едет и зачем. Выслушав его, сержант спросил:

— Может, раз уж вы едете в Эссекс, заодно заскочите и в Норфолк? Я позвоню тамошнему инспектору и предупрежу, что вы будете наводить справки о его пропавшем.

— Все зависит от того, что удастся выяснить о Френче. Похоже, до сих пор его никто не хватился. Это странно. Судя по всему, он — человек занятой, глава фирмы. Прошла целая неделя, а о нем ни слуху ни духу! Правда, его старший клерк — человек в высшей степени сведущий.

Гибсон кивнул:

— Тогда я подожду.

Ратлидж направился к лестнице, но вдруг остановился и добавил:

— Пожалуйста, наведите справки о Фредерике Гудинге, старшем клерке фирмы «Френч, Френч и Трейнор».

— Вас интересует что-нибудь конкретное? — спросил Гибсон.

Ратлидж задумался. Пока он не мог указать ничего конкретного, кроме перемены в его поведении.

— Скрупулезность, — сказал он наконец и продолжил спускаться по лестнице.

Он поехал домой, уложил вещи, написал записку сестре Франс — чтобы бросить в почтовый ящик по пути — и отправился в Эссекс.

На Тетфорд-роуд, точнее, в Бери-Сент-Эдмундс, у него жили знакомые, поэтому он неплохо знал местность. Дедхэм в «Книге Судного дня» [4]назывался саксонским поселением; его история уходила в глубь веков. Удобно расположенный на реке Стур с круглогодичным бродом, Дедхэм процветал. Его жители занимались сельским хозяйством. Затем поселение пережило наплыв фламандских ткачей. Шерсть обогатила Дедхэм, как и многие другие городки, а когда шерсть перестала играть такую важную роль, Дедхэм погрузился в благородную безвестность. В деревне неподалеку от Дедхэма родился знаменитый художник-романтик Джон Констебл.

Движение было свободным; Ратлидж сделал остановку только на другом берегу Темзы. Он решил выпить чаю с сэндвичем. Он ничего не ел с самого завтрака, а паб оказался симпатичным, с террасой сзади, которая спускалась к речушке. Светило ласковое солнце, на террасе было тепло. Ратлиджу очень хотелось задержаться. Но он понимал, как важно успеть в Дедхэм до того, как до ушей его обитателей дойдет весть о его визите к клерку. В фирме имелся телефон; скорее всего, Френч, живя в Эссексе, имел возможность как-то связаться с Лондоном.

Вечерело; Ратлидж приехал в Дедхэм уже в сумерках. Оказалось, что усадьба Френчей находится за городом. Он решил проехать чуть дальше и проверить, нет ли рядом другой деревушки, где можно было бы остановиться на ночлег. Но если даже такая деревушка и была, то за лесом, и он ничего не увидел.

На изящных кованых воротах он увидел большую букву «Ф»; высокие каменные столбы стерегли грифоны со сложенными крыльями.

Въехав в распахнутые ворота, Ратлидж покатил по длинной извилистой дорожке, которая привела его к дому, который оказался не таким большим, как он ожидал, но размер идеально соответствовал пропорциям. Он повернул к парадному входу; лучи фар осветили темно-красный кирпич, облицованный белым камнем. По обе стороны двери горели фонари. Ратлидж поднялся на крыльцо и взялся за дверной молоток, вырезанный в форме тропического цветка. Гибискуса?

Он постучал. Спустя какое-то время дверь ему открыла пожилая женщина в черном, которая спросила, по какому он делу.

— Я приехал поговорить с мистером Френчем. Моя фамилия Ратлидж, — ответил Ратлидж.

— К сожалению, его здесь нет. Он уехал в Лондон десять дней назад.

— Очень жаль. Есть ли сейчас в доме кто-нибудь из его родственников?

— Мисс Френч. Спросить ее, примет ли она вас?

— Да, спасибо. — Ратлидж улыбнулся.

Стоя на пороге, он рассмотрел парадную лестницу и резную балясину красного дерева. Пол в холле оказался деревянным, покрытым лаком. В простенке между двумя закрытыми дверями висела картина; Ратлидж решил, что стоящий под картиной столик относится к эпохе королевы Анны. Сама картина поразила его современным сюжетом. Она была выполнена в стиле французских импрессионистов, только изображался на ней не французский пейзаж, а травянистый склон холма. Вдали паслись овцы, а впереди на пастушеский посох опирался старик, одетый в грубую накидку с капюшоном. Фигура дышала таким беспредельным одиночеством, что Ратлидж отвернулся.

Судя по всему, Хауард Френч и его потомки не кичились новообретенным богатством. Они отказались от бесконечных пристроек и обновлений. Никакого роскошного вестибюля с мраморным полом и скульптурами, призванными поразить воображение гостей. Правда, возможно, Френчи редко бывали здесь или бывали часто, но отдыхали от светской суеты, а развлекаться предпочитали в столице. Интересный штрих к портрету человека, который подарил своим наследникам часы. Часы — вещь, которая передается из поколения в поколение. Прочная, надежная, полезная.

Вернувшаяся горничная сообщила, что мисс Френч примет его в гостиной.

Ратлидж подошел к двери. Горничная легонько постучала и, распахнув дверь, представила его.

Оглядевшись, Ратлидж понял, что первое впечатление его не обмануло. Дом в Эссексе предназначался для отдыха; в нем все дышало уютом и покоем. Правда, и ковер, и мебель были высшего качества.

Женщина, стоящая у камина, ничем не напоминала виденные им в Лондоне портреты, если не считать цвета волос. Ее лицо даже очень снисходительный наблюдатель не назвал бы красивым. И темно-синее платье, которое было на ней, совсем ей не шло. В нем лицо ее выглядело землистым.

Голос у нее оказался приятным, правда, говорила она холодно.

— Мистер Ратлидж… — Она выжидательно посмотрела на гостя.

— Извините, что приехал так поздно, — сказал Ратлидж. — Мне нужно поговорить с вашим братом, мистером Френчем.

— По-моему, вам уже сообщили, что на прошлой неделе он уехал в Лондон.

— И это меня удивляет. Я побывал в конторе на Леденхолл-стрит и не застал его там.

— Он поехал в столицу по личному делу. — Мисс Френч снова помолчала, но, видя, что гость не отвечает, продолжала: — Не скрою, я не слишком обрадовалась. Мне пришлось одной готовиться к приезду нашего кузена.

— Ваш брат собирался встретиться в Лондоне с каким-то конкретным лицом?

— Понятия не имею. — В ее глазах мелькнуло раздражение. — Если хотите знать, он постоянно сбрасывает на меня все дела. Сам он терпеть не может заниматься домом — учтите, я передаю его слова. Не удивлюсь, если «срочное дело» окажется всего лишь удобным предлогом. Позвольте спросить, что привело вас в Эссекс? Надеюсь, вы не хотите сообщить, что наш кузен приезжает очень скоро? Мы еще не проветрили постели!