Не бойся - А. Шантарский Страница 11

Они извлекли из сумки небольшую раскладную пилу и веревку. Облюбовали березку, привязали к ней веревку, обратный конец закрепили в зарослях, затем подпилили дерево у основания. Теперь, если ослабить натяжение, то березка наклонялась в сторону дороги, а если отпустить веревку совсем, то можно перекрыть проезд на узкой лесной дорожке. Довольные проделанной работой. Атаман и Диксон расположились в густых зарослях.

Они просидели в укрытии уже несколько часов, время тянулось мучительно медленно. Нет ничего хуже тягостного ожидания. Любой лесной звук заставлял подельников вздрагивать и озираться по сторонам.

Где-то вдалеке послышался скрип повозки и еле уловимый хруст сломанной ветки, вероятно, под копытом лошади.

— Приготовились, — перешел Марат на шепот. Атаман взял в руки веревку и ждал команды, сосредоточив все внимание на дороге. В просвете между деревьями показалась повозка, и подельники узнали жертву. Когда лошадь поравнялась с засадой, Диксон шепнул напарнику: — Отпускай веревку.

Березка с шумом повалилась на проезжую часть и перекрыла дорогу.

— Тпру, тпру! — послышался возглас. Путники покинули повозку и подошли к неожиданному препятствию.

— Посмотри, Василич, к стволу веревка привязана, — заметил хромой. — Здесь что-то неладно, — предупредил он, с опаской озираясь по сторонам.

Страх передался и Бондареву. Вместо того, чтобы освободить дорогу, он поспешил к телеге за сумкой с деньгами, но опоздал. Как будто из-под земли вырос человек в маске и схватил матерчатую сумку, в которой находилось все состояние Бондарева.

Грабитель нырнул в заросли. Бондарев заметил второго, когда споткнулся о подставленную ногу и с размаху шлепнулся на землю. Кто-то занес увесистую корягу и опустил ему на голову.

Двоюродный брат ограбленного, поспешно перекидывая больную, негнущуюся ногу, ковылял в сторону деревни, но его настигли двое в масках.

— Не убивайте, — взмолился хромой. — Я ничего не видел. Отпустите, Христа ради. Никому не скажу.

— Хочешь жить, давай за нами, — приказал Диксон.

Перепуганный мужик беспрекословно повиновался грабителям. Они привели его к месту, где лежал без сознания брат, и привязали к дереву.

— Мы его только легонько оглушили, — развеял Марат страшные предположения хромого. — Очухается и освободит тебя, — обнадежил он мужика.

Преступники вернулись на дорогу и отпустили лошадь на свободу, та заржала и резво припустила галопом в сторону деревни.

— Теперь у нас есть время, пока они до дома пешком доберутся, — сказал Сайфутдинов, сдергивая маску с лица.

Подельники скрылись в лесу, но уже в ином направлении, и через двадцать минут вышли к речушке…

«Москвич», как и было оговорено, стоял на обочине дороги с поднятым капотом, отрядный копошился с двигателем, создавая видимость для снующих мимо машин, что его автомобиль неисправен. Время от времени старлей бросал взор на лес, откуда должны были появиться Сайфутдинов и Казаков. Он сам проследил за Бондаревым, когда тот выехал из районного центра с полученными деньгами. Мирошниченко прикинул: час, пока повозка доберется до леса, еще час, пока его архаровцы управятся со всеми делами, и час для того, чтобы они прибыли в условленное место. Итого: три часа. Если в этот промежуток времени никого не будет, то он вернется на кирпичный завод и объявит тревогу, обнаружив, что сбежали двое заключенных. Но пока не прошло и двух часов.

Подельники сидели в лесочке и дожидались, когда дорога будет полностью свободной. Подловив удобную минуту, они выскочили из укрытия, добежали до автомобиля отрядного и шмыгнули на заднее сиденье. Офицер хлопнул капотом и втиснул свое грузное тело на водительское место. Равномерно заурчал вполне исправный двигатель, и «москвич» сорвался с обочины, легко набирая скорость. По дороге осужденные переоделись в привычную робу, а перед въездом на завод спрятались под покрывалом. Машина остановилась на том же месте, где и забрала пассажиров. Мирошниченко огляделся по сторонам и коротко бросил:

— Пошли.

Через минуту они сидели в подсобном помещении столярки, бригада плотников еще не вернулась с погрузки кирпича. Не прошло и десяти минут, как пришел конвойный, посланный отрядным. Он передал ребятам сверток с двумя бутылками водки и сетку с едой.

Алексей пригласил Урюка, Тихоню и Сотника, с которыми постепенно складывались нормальные отношения, а обиды первых потасовок забылись. Уставшие подростки с удовольствием угощались и не скрывали своего расположения к Атаману, восседавшему с гордым видом победителя. Несложное дело, прошедшее без каких-либо осложнений, где даже для запугивания не понадобились ножи, вскружило Атаману голову…

Через неделю после преступления отрядный принес ребятам газету «Сельская жизнь», выпускаемую местной редакцией. В небольшой заметке упоминалось об ограблении Бондарева. Милиция считает, что это дело рук заезжих гастролеров. Пострадавший заверил, что местных непременно узнал бы по голосу, потому что знает всех.

— Вот видишь? Не все преступления раскрываются, — гордо заявил Диксон. — Особенно если они тщательно продуманы и подготовлены.

— Пострадавшему теперь несладко приходится, — задумчиво произнес Алексей.

— Родственники помогут, — отрезал Марат. — Давай не будем забивать головы сочувствием к ограбленному нами же, — посоветовал он.

Сайфутдинов оказался прав: шло время, сочувствие и совесть притуплялись. Атаман понимал, что совершил преступление, но уже не переживал по этому поводу.

На время ребят оставили в покое, и Мирошниченко не баловал своими визитами. Парни занялись тренировками. Гибкость Алексея позволила ему достичь неплохих результатов, он без видимых усилий садился на шпагат и профессионально наносил удары ногами, получались даже двойные. Лежа отжимал десять раз штангу в девяносто килограммов. Хороший результат для юноши в неполные пятнадцать лет. Время шло своим чередом, отстукивая секунды, минуты, часы, дни, недели. Но через шесть недель их вновь навестил отрядный. Он застал их отдыхающими после тренировки.

— Обленились. Соскучились по настоящему делу?

Оба нехотя повернули головы в сторону старшего лейтенанта.

— Что, бабки кончились? — ехидно спросил Диксон.

— Нет. Последняя операция принесла солидный доход и мне, и вам, — не стал лукавить Мирошниченко. — Но тут случай уникальный.

— Ладно, выкладывай, — согласился Марат. — Никуда от тебя не денешься, — глубоко вздохнул он. — Ну не дадут спокойно освободиться.

Мирошниченко пропустил последнюю реплику Сайфутдинова мимо ушей и продолжил:

— На окраине районного центра проживает один барыга. Раз в полгода ему завозит товар узбек из Ташкента. Но поставка товаров огромная, и один барыга не в состоянии закупить все, поэтому всякий раз в течение четырех-пяти дней идет распродажа мелким оптом другим спекулянтам. Представляете, какие капиталы собираются в одном месте? — загорелись глаза у старлея.