Риелтор - Андрей Житков Страница 11

Митроша поднялся с табурета, осторожно пожал протянутую ему руку.

— Очень приятно, — пробормотал он, стараясь не смотреть женщине в глаза. Он почти протрезвел.

— Ты, Митроша, точно в рубашке родился. Если б Иван тебя не узнал… — Люся посмотрела на мужа, который, глупо улыбаясь, ковырялся вилкой в своей тарелке. — Лежал бы сейчас в моргушке. Стоило только к твоей разбитой башке тампон с одним хорошим средством приложить. Ушиб мозга, отек и, как следствие, — летальный исход!

Митроша испуганно прикоснулся к забинтованной голове. Люся рассмеялась:

— Поздно уже! Ладно, давай за твою «рубашку» выпьем, чтобы и впредь спасала. — Она взяла бокал с вином.

Митроша выпил водку, как минералку, не заметив ни горечи, ни вкуса. Он не сводил глаз с женщины, все еще до конца не веря в ее признание.

— А насчет твоего дела надо хорошенько подумать. Ваня, посмотри, пожалуйста, в картотеке — «Гарант» когда-нибудь кидали? Если кидали, то кто?

— Есть! — по-военному отчеканил Иван Палыч. Он вскочил со стула и убежал. Вернулся через несколько секунд с «ноутбуком» под мышкой. Включил, бойко застучал по клавиатуре. Долго рассматривал какую-то таблицу. Провел пальцем по строке на экране. — Да, было дело. Кидали по мелочи, на авансе.

— Сколько? — поинтересовалась Люся.

— Три с половиной тысячи.

—Кто?

— Петилова. Курочка Ряба.

— Знаю, — кивнула Люся. — Замечательная женщина. Глаза у нее добрые, как у коровы. Поморгает невинно, люди и тают — готовы со своими кровными под несуществующие квартиры и фальшивые расписки проститься. В пяти регионах работала: в Москве, в Питере, на Урале, в Краснодарском крае. Верно?

— Верно, — кивнул Иван Палыч. — На одних только невозвращенных авансах более двухсот тысяч навара.

— Сейчас в Ялте с молодым любовником живет, — добавила Люся.

— И не боится, что… — удивился Митроша.

— Что посадят или наедут? — закончила Люся. — Это вряд ли. Другая страна, добрые люди. Разве что на пляже своих бывших клиентов встретит. Так она, наверное, в Ялте на пляж не ходит — в Испанию или Турцию ездит. Короче, Ваня, ты пощупай этот «Гарант» со всех сторон. Какая у них «крыша», что за банк, как с клиентурой. Нужна полная информация. И как можно больше об этом Кравцове. Ну тут нам Митроша поможет, правда? — Люся подмигнула.

Митроша затравленно смотрел на супругов, ощущая в затылке какое-то раздражающее жжение.

— Не кисни, мужик! — улыбнулась Люся. — Обещать ничего не обещаю, но подумаю. Ну что, за успех нашего безнадежного предприятия?

* * *

«Девятка» остановилась около придорожного кафе на семьдесят девятом километре. Вадим Георгиевич, чтобы остаться незамеченным, пристроился за стоящим на обочине «КамАЗом». Он видел, как «господа чижики» неторопливо выбрались из машины. Хлопнула дверца. Нервный потянулся и широко зевнул. Седой что-то сказал ему. Оба расхохотались и направились к дверям кафе. «Проголодались, бедолаги», — подумал Вадим.

Он медлил, собираясь с мыслями. Сколько времени у них уйдет на еду? Минут десять, пятнадцать, полчаса? Судя по тому, как седой гнал машину, они торопятся, поэтому, скорей всего, сейчас по-быстрому «заморят червячка», попьют чаю или кофе и двинутся дальше. Вряд ли седой станет останавливать машину еще раз. Скоро начнутся глухие места. Свернут на какую-нибудь проселочную дорогу, отъедут подальше, а там… О том, что будет «там», Вадим Георгиевич старался не думать. Незаметно пасти «девятку» он мог только здесь на шоссе, среди потока машин. На пустынной дороге его тут же заметят. Если решаться на что-то — только сейчас, не медля. Вадим достал из бардачка сигареты и закурил. «Девятка» наверняка закрыта, кроме того, «господа чижики» могут увидеть заказчика и его «фольксваген» из окон кафе. Увидят — наверняка выскочат. Начнется разборка. «Ты что, мужик, следишь? Не доверяешь?»

Он решительно открыл дверцу, выкинул недокуренную сигарету. Подошел к одному из окон кафе, украдкой заглянул внутрь. Сердце бешено колотилось в груди. Седой с нервным сидели за столиком рядом со стойкой и неторопливо ели пельмени. Дородная официантка в высоком чепце скучала за соседним столиком. Больше посетителей в кафе не было. Вадим слегка успокоился: окна забегаловки были грязны, кроме того, на них каким-то доморощенным художником были густо и не очень умело намалеваны пельмени, шашлыки и прочая снедь, так что бандиты вряд ли могли его увидеть. Вадим помедлил несколько секунд, принимая окончательное решение, затем бросился к «девятке».

На заднем сиденье, завалившись на бок, лежал Паша. Глаза его были закрыты, веки нервно подрагивали, блаженная улыбка не сходила с губ. Вадим дернул дверцу, так и есть — закрыто. Он стукнул костяшками в стекло. Паша не пошевелился. «Черт тебя дери, вставай, гаденыш!» — произнес Кравцов громко. Паша приоткрыл глаза, бессмысленно посмотрел на Вадима Георгиевича и махнул рукой — мол, отвяжись, не мешай! Вадим Георгиевич растерянно посмотрел на дверь кафе, представил, как она сейчас откроется, из нее выскочат «чижики», кинутся к нему, на ходу дожевывая свои пельмени. А представив, решительно достал из кобуры на поясе газовый пистолет и двинул рукоятью по стеклу. Стекло разлетелось вдребезги. Он сунул руку, открыл дверцу, стад вытаскивать Пашу за ноги. Паша лягнул Вадима Георгиевича, и это окончательно его разозлило. Он наклонился вперед, несколько раз ударил Пашу по лицу, но, похоже, тот ничего не чувствовал — все так же блаженно улыбался. Вадим Георгиевич глянул на дверь кафе и с новой силой рванул парня на себя так что вытряхнул его из машины. Паша упал на грязный асфальт. Тут, наконец, до него дошло, что кто-то пытается сломать ему кайф, и улыбка сошла с его губ Паша, сжав кулаки, попытался подняться, Вадим Георгиевич обхватил его за талию и под прикрытием «КамАЗа» потащил к своему «фольксвагену».

Его взгляд упал на кабину «КамАЗа», в которой сидело двое мужиков. Они ели пироги, запивали их кока-колой и с интересом наблюдали за происходящим. Как он их раньше не заметил? «Заложат, как пить дать заложат!» — промелькнуло в голове Кравцова, и он почувствовал неприятную слабость, представив дальнейшее развитие событий. Ему захотелось бросить Пашу и удрать, но тут же, справившись со своей слабостью, он впихнул парня на заднее сиденье, подумав, что потом придется все отмывать от грязи. В следующий момент он обогнул машину, сел за руль и, резко развернувшись, поехал в сторону Москвы.

Минуты через три дверь кафе отворилась. Седой и нервный направились к машине. Нервный потягивал сидр из банки.

— Эй! — сказал он, увидев разбитое стекло задней дверцы. Бросил банку в грязь, рванул к машине, — Ты посмотри! — крикнул он седому.

Седой неторопливо подошел, осмотрел сиденье усыпанное мелкими осколками.

— Вот дерьмо! Зачем же было вещь портить! — завелся нервный.

— Не ори! — спокойно сказал седой. — Это он не сам. Ему помогли.