Честный акционер - Фридрих Незнанский Страница 11
Честный акционер - Фридрих Незнанский читать онлайн бесплатно
— Я не пью крепкий, — возразил Игорь Михайлович Истомин. — Это смешно, но от крепкого кофе у меня начинает чесаться голова.
— Это нервы, — все так же предупредительно сказал начальнику Казанский.
Тот кивнул:
— Я знаю. Поэтому пью некрепкий. — Он отпил из чашки, почмокал губами и сказал: — Итак, что вы установили?
Казанский откашлялся и приступил к докладу:
— Следствием установлено, что Берлин Б. Г., являясь членом совета директоров фирмы «СНК», в 1994 году вошел в организованную группу лиц, созданную и руководимую председателем совета директоров «СНК» Храбровицким М. Б.
Владимир Михайлович сделал паузу, чтобы перевести дух. Генпрокурор нахмурился:
— С какой целью?
— С целью завладения путем обмана акциями российских предприятий в период проведения приватизации, — продолжил Казанский свою неуклюжую, как и все официальные нагромождения, фразу. — Совместно с Михаилом Храбровицким Берлин руководил деятельностью этой группы в процессе совершения преступлений.
— Какова роль каждого из фигурантов в этом деле? — поинтересовался Истомин, отхлебнув из чашки.
— Роли в группе были распределены четко. Храбровицкий должен был организовать деятельность членов группы, направленную на обманное завладение акциями приватизируемых предприятий. Берлин, используя свое служебное положение президента банка «Темп», должен был непосредственно руководить действиями членов организованной группы и других лиц, являющихся работниками этой коммерческой организации. Он жестко контролировал деятельность подконтрольных ему структур.
— Контролировал деятельность подконтрольных структур… — с неудовольствием повторил генпрокурор. — Масло масляное. Старайтесь составлять отчеты грамотнее, Владимир Михайлович.
— Хорошо, я постараюсь, — кивнул Казанский. И продолжил: — В обязанности Берлина также входило выдавать банковские гарантии подставным коммерческим организациям, от имени которых обманным путем приобретались акции. — Казанский глянул на Истомина и уточнил: — Гарантии о выполнении финансовых обязательств, которые брались при оформлении сделок купли-продажи. При этом конечно же заранее подразумевалось, что эти обязательства выполняться не будут.
— Ну разумеется, — кивнул Истомин.
— Таким образом, мы предъявляем Берлину обвинение в совершении преступлений, предусмотренных шестью статьями Уголовного кодекса. Это…
Неожиданно Истомин сделал нетерпеливый жест рукой и сказал:
— Ну хватит.
— Что? — не понял Казанский.
— Хватит этой болтовни, — сказал генеральный.
На лице Казанского нарисовалось замешательство.
— Я не пони… — начал было он, но Истомин его прервал:
— Вот именно, — с холодком в голосе сказал он. — Не по-ни-ма-ете! — И генпрокурор поднял палец.
Казанский посмотрел на этот поднятый палец и, незаметно для себя, поежился. В его сердце прокрались мрачные предчувствия. Он нахмурился:
— Позвольте, Игорь Михайлович, но я действительно не понимаю.
Генпрокурор отодвинул от себя пустую чашку, положил руки на стол и сложил пальцы в замок. Посмотрел на Казанского исподлобья.
— Вы обвиняете Берлина в совершении преступлений, предусмотренных шестью статьями Уголовного кодекса. А между тем все ваши домыслы строятся на том простом факте, что Борис Берлин был директором банка «Темп». Так?
— Ну в общем…
— Так вот, — сдвинул брови Истомин. — Берлин — не директор банка «Темп», а директор его дочернего банка — «Монаполис». И я не понимаю, как вы могли упустить этот факт. Как вы могли нагромоздить человеку кучу обвинений, не разобравшись даже в том, где и кем он работает.
Под гневным взглядом генерального Казанский покраснел и словно бы уменьшился в росте.
— Да, но я… — Казанский осекся, не зная, что сказать; а говорить надо было, потому что генеральный молчал, и, если бы Казанский тоже замолчал, тишина стала бы гнетуще-невыносимой.
— Что — вы? — резко спросил Истомин.
— У меня, вероятно, недостаточно тщательно проверены факты и…
Казанский вновь замолчал. Он чувствовал себя школьником, пришедшим в кабинет директора на разнос, и от этого мерзкого, унизительного чувства Владимиру Михайловичу было еще больше не по себе.
Тут Истомин вздохнул, расцепил пальцы рук и откинулся на спинку кресла.
— Дело против Берлина придется прекратить ввиду отсутствия события преступления, — устало произнес он, перестав сверлить Казанского взглядом. — Вы поставили всех нас в дурацкое положение, Владимир Михайлович. Однако «это не означает, что нам следует отказаться от обвинения. Официальный директор банка «Темп» — предприниматель Василий Платонов. Всю тяжесть обвинения вы должны перенести на него. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Разумеется, — кивнул воспрявший духом Казанский.
— Но это только в том случае, если у вас будут достаточные основания. Еще раз проверьте все факты. Но только тщательно, Владимир Михайлович. Тщательно!
Казанский, поняв, что буря миновала, с готовностью кивнул:
— Конечно. А… — Он осекся.
— Что? — резко спросил Генеральный.
— А что делать с Берлиным?
— То есть как это что? — поднял брови генеральный.
Казанский кашлянул в кулак и сказал:
— Игорь Михайлович, я печенкой чувствую, что он в этом деле — по уши. Независимо от того, директором какого банка он официально является.
Истомин долго и пристально смотрел на Казанского, затем развел ладони:
— Докажите это. Насколько я понимаю, для вас это теперь — вопрос чести. И не только человеческой, но и профессиональной. Так?
— Так, — покорно кивнул Казанский.
— Ну а раз так, значит, идите и действуйте.
Владимир Михайлович Казанский был вне себя от ярости- Надо же так ошибиться! У него в голове не вмещалось: как он — опытный юрист, который строил все свои гипотезы и обвинения только на жестких основаниях, — мог так опростоволоситься? Если бы Владимир Михайлович верил в дьявола, он бы приписал это наваждение ему. Но поскольку ни Бога, ни дьявола в природе не существовало, винить нужно было только себя самого.
Сидя в кабинете, Казанский попытался успокоиться и тщательно проанализировать ситуацию. Значит, Берлину удалось отвертеться? Гм… Ну уж нет. Упустить этого стервеца — вот что будет настоящей ошибкой! Казанский сжал руку в кулак и тяжело опустил его на столешницу. Теперь газетчики наперебой завопят о произволе Генпрокуратуры, да еще и на смех его поднимут. Нет. Тут нужно действовать по-иному.
Недаром коллеги за глаза называют Казанского «прокуратором». И еще (Владимир Михайлович знал это точно) за глаза поговаривают о том, что «от Казанского не ушел еще ни один преступник». Подобная репутация льстила Владимиру Михайловичу, и он не мог допустить, чтобы пресса из героя и грозы олигархов превратила его в шута горохового.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments