Отмороженный - Фридрих Незнанский Страница 11

В Москве у него есть связи, но чем он будет расплачиваться за услуги? Там придется все начинать сначала.

И все же он верил в свою звезду. И потому – пора откланиваться. Не ждать, когда пройдет его время и все не будут знать, как от него избавиться. Как это происходило на его глазах с «батей». А такой момент обязательно наступит – он знал это точно. Кому он будет потом нужен?

Его подвезли на «газике» командира полка до аэропорта в Барнауле…

И вот тут он впервые увидел своего ангела-хранителя, который скорее был похож на черта – черный, небритый, с длинным кривым носом, с северокавказским акцентом. Он подошел к Сереже вплотную и сказал, настороженно озираясь:

– Земляк, хочешь заработать?

– А в чем дело? – спросил Сережа. Этот усатый ему сразу не понравился.

– Будь другом, пронеси одну маленькую вещичку. Мы с тобой летим на Москву, там нам ее отдашь. Ты дембель, тебя шмонать не будут.

Теперь пришла очередь оглянуться Сереже. Сзади прохаживала еще парочка таких же небритых и усатых, в кепках, надвинутых на глаза.

– Не бойся, земеля! – впервые улыбнулся собеседник. – Я сам служил, сам был дембелем. Знаю, как и что. А я с товарищами за тобой в очередь встану. Ну? И без шуток, да? А то под землей найду!

«Ну» прозвучало угрожающе. Сережа смекнул, что если откажется, то станет для этой тройки нежелательным свидетелем. Сунут перо в бок – и в толпу. Ищи-свищи. Он бегло осмотрел зал. Парочка молоденьких милиционеров балагурила с отлетающими девушками. Несколько пожилых, нагруженных сумками и мешками мужиков. На кого тут рассчитывать в случае чего? То, что дембелей не шмонают, он знал. И все-таки…

– Сколько? – спросил Сережа, чтобы что-то спросить, ни на что уже особенно не надеясь. Тем более времени на раздумье не оставалось.

– Пятьсот, – сказал собеседник. – Половина сейчас, остальные потом. Риска никакого, сам видишь…

И, еще раз оглянувшись, сунул ему картонную коробочку, наверно, от шампуня.

– «Наркота», – подумал Сережа машинально, не считая, принимая тонкую пачку долларов.

Это была первая в его жизни валюта, которую он держал в руках.

Он пожал плечами и двинулся к стойке, где проходила регистрация.

Девушка в форме ему улыбнулась, пропустила, не глядя на чемодан, который сейчас обжигал ему руку. Он прошел с ним дальше, чувствуя спиной взгляды своих работодателей. Потом, услыхав, что происходит что-то неладное, оглянулся.

Их взяли прямо в очереди невесть откуда набежавшие омоновцы и грубо, пинками, потащили от стойки регистрации к выходу.

Только «ангел-хранитель» успел обернуться и крикнуть: «Тебя в Домодедове встретят!»

Омоновцы тоже оглянулись, выискивая глазами, кому тот мог крикнуть. Но Сережа тут же отвернулся, продолжая идти ватными ногами к самолету.

Но сначала их собрали в накопителе, где предстояло ждать посадки. Сережа стоял сам не свой. Встретят в Домодедове? А как его узнают? И что подумают? Ведь он прилетит один. Кто даст им знать?

Но раз так сказано, значит, встретят. Кто? Как выглядит этот посыльный? Вот ввязался! А если проверят с собаками, которые наркоту чуют сквозь металл? Им, собакам, без разницы, дембель ты или не дембель.

– Где тут у вас туалет? – спросил он дежурную.

– Скоро посадка, потерпите, – улыбнулась ему девушка.

– Я скоро! – заверил он, приплясывая для понта, чтобы показать, насколько подперло.

– Только быстро. – Она открыла ключом дверь в аэровокзал. – Налево и по лестнице наверх. Там увидишь. Донесешь, не расплескаешь?

Любят в нашем народе солдатиков, что и говорить…

Он только кивнул и побежал, крепко держа чемодан, наверх.

Туалет был пуст. Он зашел в кабинку, лихорадочно путаясь в ключах, стал отыскивать нужный. Наконец открыл чемодан, достал коробочку.

Коробочка как коробочка, обыкновенная упаковка. Только слово «шампунь» и можно разобрать…

Открыл ее. Там был тюбик с такой же надписью. Дрожащими пальцами отвернул колпачок. Понюхал. Шампунь как шампунь. Чуть выдавил. Показалась тягучая, прозрачная желеобразная масса.

И все? И только-то? Что за игры на свежем воздухе?

Но баксы – вот они! Он достал их из кармана шинели. Похрустел, полюбовался на холеные лица пожилых президентов в париках. Самолет, конечно, вот-вот взлетит. Плевать. За такие деньги можно еще взять билет. И не один.

Так что в этом тюбике? Он снова надавил. Шампунь полез из узкого горлышка, а потом в нем что-то сверкнуло…

Он ухватил двумя пальцами эту сказочно красивую цепь и вытащил на свет бриллиантовое ожерелье очень тонкой работы.

Камни тускло поблескивали в желе. Он оглянулся, спустил воду, промыл в ее потоке добычу. Отмытые камни стреляли голубыми искрами.

Куда с ними теперь? В милицию? Объяснять там, как и почему он согласился провезти этот ворованный или контрабандный, словом, незаконный товар? Ведь он – сообщник, хоть и раскаявшийся.

Ну нет! Деньги – это отчеканенная свобода! Не им сказано, но согласен он полностью. А это огромные деньги, судя по всему.

В Москве с ними не пропадешь.

Он быстро пошел к лестнице. Как бы не опоздать. И плевать, что кто-то будет встречать в столице. Вон сколько дембелей! Всех не встретишь.

Он почти бежал по лестнице вниз, как вдруг на ходу остановился, едва не выронив чемодан.

Возле входа в накопитель стояли два омоновца и о чем-то говорили с дежурной.

– В туалет один побежал, – донеслось до Сережи. – Сейчас должен вернуться, я его предупредила.

Стараясь быть незамеченным, он снова поднялся наверх, прошел мимо туалета, спустился по другой лестнице. Посмотрел через стеклянную стену на свой самолет. Последние пассажиры поднимались по трапу.

Тоска его взяла. Значит, не удастся улететь? По сути, он сейчас прячется от ментов. Хотя пока ничего дурного не сделал. Вернее, уже сделал – скрывает краденое.

Неужели эти кавказцы показали на него? Он сел в сторонке среди пассажиров, поглядывая, как открываются двери и люки самолета.

Зачем им это надо? Если их ловят как похитителей бриллиантов, зачем показывать на него? Сейчас камней у них нет, попробуй докажи. А если возьмут его по их наущению, то ему придется показать, что драгоценность ему передали они. Чтобы пронес. Стало быть, не выгодно им, чтобы его взяли. Наверное, кто-то вел их, следил за ними и видел, как они общались с ним. И тот наблюдатель сказал про это ментам.

Значит, лететь ему с камнями нельзя. Просто голова кругом. А что с ними делать? Надо будет придумать. Но не сидеть же здесь в аэропорту и не ждать, когда его возьмут с поличным. Пришьют срок за укрывательство.