Анонимный звонок - Картер Браун Страница 11

— Я так это понимаю, Рик, — подтвердил Ларсен, и его голос звучал искренне. — Естественно, мне хотелось бы услышать, что вы думаете по этому поводу.

— Ивен смог назвать только двоих людей, которые хотели бы его смерти, — начал я. — Это Эд Дурант и Эверил Доркас. Сегодня я разговаривал с ними обоими, и ни один из них не похож на потенциального убийцу.

— Вы беседовали с Дурантом? — Застывшая улыбка Ларсена стала еще более напряженной. — Ну конечно, этот ублюдок описал вам меня во всей красе!

— Со всеми колкостями! — Я понимающе усмехнулся, а его глаза сделались еще более холодными от едва сдерживаемой ярости. — Из рассказа Эда я понял, что он принудил Ивена жениться против его воли, а вас, как личного менеджера, заставил смириться с этим. В противном случае, он мог бы поставить крест на карьере Ивена, предав огласке тот факт, что его сестра ждет ребенка. А потом вы использовали те же методы против него и заставили агентство выбить почву из-под его ног. Это правда?

— Смотря какую почву, Рик. — Ларсен не скрывал презрения. — Эд Дурант всегда проигрывает. Разве я распускал слюни, когда он склонял Ивена к этому паршивому, потенциально губительному браку?

— Возможно, он расхныкался, потому что дважды проиграл, — предположил я. — Ведь он не только лишился карьеры, но и потерял младшую сестру.

— В жизни происходят несчастные случаи. — Лэрри раздраженно пожал плечами. — Эду понадобилось много времени, чтобы это понять.

— Может быть, он тоже чувствует себя виноватым, — продолжал я. — Как я слышал, младшая сестренка его просто боготворила и ради него сделала бы все. Если он хотел, ради собственной выгоды, чтобы она сблизилась с Ивеном, значит, ему были безразличны ее чувства!

— Вы правильно слышали, — кивнул менеджер в знак согласия — И к тому же сестренка не была дурой! Она всегда прекрасно могла постоять за себя.

— Вы ее никогда не любили, Лэрри?. — прямо спросил я.

— Когда я оказывался рядом, она всегда пускала в ход свои чары, зная, что Ивен доверяет мне. Она старалась всегда все делать правильно, если дело касалось его. Но я чувствовал холодную сталь под дружеской улыбкой. А порой мне казалось, я даже слышал: ее мозг стучит, как счетная машина!

— В любом случае, — осторожно начал я, — вы считаете, что ни Дурант, ни Эверил Доркас не могли серьезно думать о том, чтобы убить Ивена. Это просто какой-то комплекс вины укоренился в его голове? Ларсен терпеливо улыбнулся:

— А что же еще?

— А вы не знаете кого-нибудь, кто мог бы сильно желать смерти Иве ну Каррену? — напирал я.

— Не знаю, — спокойно ответил он.

Я допил свой напиток и поставил пустой стакан.

— Тогда позвольте удалиться.

— Мне жаль, что вам пришлось зря потратить время, Рик. Зная вашу деловую репутацию, я уверен, что сегодня у вас полно и других обязательств. — Его застывшая улыбка растаяла и превратилась в лучезарную. — Вы только предъявите нам счет и получите чек обратной почтой.

— Очень великодушно с вашей стороны, Лэрри.

— Это самое малое, что я могу сделать!

— До встречи, Лэрри. — Мы снова обменялись ритуальными рукопожатиями. — Я сам найду выход.

— Еще раз спасибо за то, что проявили понимание, дружище. — В его голосе послышались торжественные нотки. — Я могу сказать лишь одно: так бывает всегда, когда дело касается великого таланта, такого, как Ивен Каррен!

Он произнес напоследок эту высокопарную реплику, и я поддался искушению.

— Вы хотите сказать, что Эверил Доркас была не права, когда называла его прыщавой лошадиной задницей? — спросил я с любопытством.

Последовало неловкое молчание, которое сопровождало меня до дверей дома и продолжалось, когда я оказался на крыльце. Я проскользнул за руль и понял, что меня в машине ждет компания. Точнее, задумчивая мексиканка в плоской шляпе с широкими полями, натянутой на лоб почти до кончика носа.

— Ну и ну, — произнес я, просто чтобы сказать что-нибудь. — Как это называется? Нападение с целью грабежа?

— Я просто слушала за дверью весь ваш разговор. — Ее пальцы медленно перебирали каштановую прядь, упавшую на левое плечо. — Вы верите тому, что говорил Лэрри насчет Дуранта и Доркас? Они действительно не представляют угрозы для жизни Ивена?

— Конечно, — уверенно ответил я.

— Значит, теперь вы получите красивый чек от Лэрри, а потом грациозно растворитесь в ночи?

— А что же мне делать?

— Предположим, существует кто-то еще. Третий человек, о котором вы не знаете, планирует убить Ивена. Вы бы попытались его остановить?

— Если бы я знал, кто он, этот третий, и почему он хочет это сделать, — устало буркнул я. — Ивен — единственный, кому известно точно, сколько человек имеют веские причины желать его смерти. Он смог назвать только двоих.

— Может, он так сильно напуган, что не мог даже думать о третьем? — неуверенно предположила Розмари.

— Тогда посоветуйте ему позвонить мне, когда он наберется смелости и вспомнит имя третьего, — сказал я.

— Мне кажется, я могу вам помочь. — Ее глаза задумчиво остановились на мне, когда она произносила эти слова. — Иногда мне кажется, что я сама способна его убить, когда он становится совершенно невыносимым. Но потом я понимаю, что слишком его люблю, чтобы причинить ему даже просто боль. У него внутри сидят две вещи: фантастическое честолюбие, которое движет им, и безумные, безответственные эмоции ребенка. Эти две силы все время борются между собой, и это порождает в его голове бесконечные навязчивые идеи.

— Я считал, что вы просто психопатка! — беспомощно развел я руками. — А теперь вы говорите как психиатр!

— С тех пор как мы вместе, я была для него отдушиной в моменты, когда напряжение доходило до предела. Иногда Ивен занимался со мной любовью, иногда бил меня. Бывало, пару дней он меня совсем не замечал или часами орал на меня, обзывая грязными словами и повторяя их снова и снова. Я могу все стерпеть, хотя если бы не марихуана, не знаю, пережила ли бы ту неделю в Нью-Йорке. Тогда он совершенно обезумел, я еще не знала его таким.

— В чем это проявлялось? — Сам того не желая, я начал с интересом ее расспрашивать.

— Вы видели мою спину, наверняка видели, раз вспомнили. После того как он меня избил, он стал раскаиваться, с ним началась пьяная истерика. Потом он начал страшно пить. И чем больше пьянел, тем чаще вспоминал свою жену. Я лежала лицом вниз на кровати, и мне казалось, что кто-то разжег костер на моей спине. Честно говоря, тогда я его не слушала. Большую часть времени он бормотал что-то невразумительное, снова и снова повторяя ее имя и умоляя простить его. Потом он уснул. У меня хватило сил встать и пойти в ванную. Я обмыла спину и приняла пару таблеток аспирина. Ивен проснулся как раз в тот момент, когда я вернулась в спальню, и, должно быть, принял меня за кого-то другого — в комнате горела только ночная лампа. В жизни мне не приходилось видеть ничего подобного: его охватил ужас, и он говорил что-то совсем непонятное. Умолял меня не убивать его, упал передо мной на колени и пытался целовать мои ноги. Было бесполезно говорить ему, кто я такая, он меня просто не слышал.