Любовь.ru. Любовь и смерть всегда вдвоем - Наталья Андреева Страница 11

Визит капитана Самохвалова вывел Любу из оцепенения. И он, и Люська-Апельсинчик были такие живые, причиняющие беспокойство. Все время от нее чего-то хотели. И к виртуальному миру относились с недоумением: как можно в нем жить, если есть проблемы насущные, требующие неотложных решений? Люська была поглощена заботами о семье и добыванием денег, капитан Самохвалов выслеживанием преступников. Люба даже не знала, женат он или нет, где живет, есть ли у него дети. Да и зачем ей это знать? Вряд ли они еще встретятся. Убийцу Олега искать не будут. Никто не поверил в разгоревшиеся виртуальные страсти.

Но деваться ей было некуда. Надо жить, надо что-то делать. Работа спасает от всего. Мучая себя воспоминаниями, ничего не изменишь. Она сама пыталась объяснить это пациентам, приходившим со своими проблемами. Иногда получалось сразу, и люди уходили успокоенными, иногда требовалось поговорить с ними еще раз, и еще.

И она вспомнила, наконец. Это важно — пациенты! Те, с которыми она начала работать, да так и не закончила. Может, стоит к этому вернуться? Съездить на прежнее место работы, попроситься обратно. А для начала попробовать вылезти из своей квартиры-панциря.

Пришлось выйти на улицу. Первые несколько шагов дались относительно легко. Головная боль в последние дни утихла, но солнечный свет по-прежнему резал глаза. Пришлось надеть солнцезащитные очки. Раньше она их не носила. Не нравилось.

Выйдя из подъезда, Люба огляделась. В маленьком, уютном дворике росло много деревьев, в этот безветренный майский день зеленая листва оставалась неподвижной, и живая стена создавала иллюзию дома и покоя. Потолок-небо был присыпан известкой облаков. Люба разволновалась. Она так давно не видела неба! Старушка-соседка, копающаяся в хозяйственной сумке, подняла голову, услышав вежливое «здравствуйте»:

— Доброго здоровья тебе, девонька. Никак, Любаша, соседка моя? Что ж ты, опять сюда переехала?

— Да. Пришлось.

— А Макаровна говорила, ты замуж ушла. Мужик, что ли, дурной попался?

— Он умер.

Люба прислушалась к себе. Как спокойно она это сказала! Ничего уже не болело. Было и прошло. Олег умер, что ж тут такого? Он умер, а она переехала обратно в мамину квартиру.

Но старушка разохалась, всплеснула руками, и все говорила, говорила… Люба не вникала в смысл, только кивала согласно: «да-да» и оглядывалась по сторонам.

— Марья Гавриловна, а вы чужих в нашем дворе последнее время не замечали?

— Чужих? Кого это, чужих?

— Может, мужчина незнакомый обо мне расспрашивал?

— Был такой, девонька. Видный парень.

— Видный? — Она снова испугалась. Неужели нашел?

— Глаз у него синий. И тоже: «Не интересовался ли кто вашей соседкой?» Тобой, то есть, девонька.

«Самохвалов, — догадалась она. — Значит, проверяет».

— Так что? Не интересовался?

— Был тут еще один. Ни о ком не спрашивал, стоял, вон, возле тех деревьев, в окна смотрел. День стоял, два стоял. Какой из себя, не припомню. В очках темных. Вроде, молодой. Высокий. Не полный.

«Молодыми» для семидесятилетней старушки были и пятидесятилетние мужчины. Да и шестидесятилетние тоже. А вот, что высокий и «не полный»… Это, пожалуй, приметы. Люба вздохнула:

— Вы в магазин?

— На рынок, девонька.

— И я туда же.

Они пошли рядом. Старушка передвигалась медленно, держась за Любину руку, и все время что-то говорила. О ценах на рынке, о погоде, которая наконец-то установилась теплая после долгих апрельских холодов, о маленькой пенсии, о постоянно повышающейся плате за квартиру. Люба подумала, что неплохо было бы зайти в банк, снять деньги со счета, посмотреть заодно, сколько их там осталось. Продукты и в самом деле подорожали, а квартплата повысилась.

Машина с тонированными стеклами медленно проехала мимо. Светлые «Жигули» девятой модели. Когда Люба обернулась, она увидела, как метров через сто машина стала разворачиваться, потом так же медленно поехала обратно. С Марьей Гавриловной они расстались у мясных рядов. Второй раз Люба заметила «Жигули» возле рынка. Пока ходила между рядов, выбирая овощи и фрукты, машина стояла на обочине, и из нее никто не выходил. Но когда Люба двинулась в сторону сбербанка, вдруг тронулась и поехала в том же направлении.

Она шарахнулась обратно, к входу на рынок. Хотела затеряться в толпе. Задела женщину, которая начала громко ругаться, уронила один из пакетов. Тот разорвался. Пока подбирала его содержимое, по сторонам не смотрела, а когда подняла голову, бежевые «Жигули» -девятка стояли рядом. Разглядеть лицо человека за тонированными стеклами было невозможно. Люба не выдержала, подошла, постучала в стекло: