Однажды летним днем - Наталия Антонова Страница 11

– Я тоже так понял.

– Ладно, у нас сейчас дел нет, назначь ей встречу на 18.00.

– Хорошо. А ужин?

– Поужинаем позднее.

– Шура не приедет.

– Тем более.

* * *

Наполеонов тем временем пытался добиться признания в убийстве от миловидной блондинки ангельской внешности. Чего только стоили её широко распахнутые глаза нежно-голубого цвета. Плотно сомкнутые губы небольшого, красиво очерченного рта и упрямо вздёрнутый вверх подбородок делали её одновременно трогательно-беззащитной и в то же время неуязвимой. Девушку звали согласно найденному в её сумочке паспорту Виолеттой Ивановной Потаповой. Сегодня ей исполнилось двадцать лет.

«Не девушка, а цветок, – подумал Наполеонов, – и имя соответствующее – Виолетта. Фиалка».

Студентка. Она заявила следователю, что беременна от Филиппа Окунева, ныне покойного. Именно это больше всего смущало следователя, так как девица была задержана возле трупа с пистолетом в руках. Но свою вину она полностью отрицала, утверждая, что пришла только поговорить с убитым.

– О чём? – спросил следователь.

– Я хотела попросить его развестись с Майкой.

– С какой Майкой?

– С Лоскутовой, естественно!

– Зачем?

– Чтобы мы могли с ним пожениться.

– С убитым?!

– Да, – фыркнула девица раздражённо, – чему вы так удивляетесь?

«Действительно, – подумал про себя следователь, – чему можно удивляться в этом мире, сошедшем с ума». А вслух спросил:

– Он обещал на вас жениться?

– Нет. Не совсем так. Но я думала… – она закусила губу, – я жду от него ребёнка.

– Это ещё не повод для того, чтобы разводить мужика и тем более убивать его, – ляпнул Наполеонов, не подумав. Хотя, если бы подумал, то сказал бы то же самое.

– Я уже объясняла вам, что я его не убивала! – негодующе воскликнула задержанная. – И потом мы начали с ним встречаться ещё до того, как он женился на Майке!

– То есть он бросил вас ради неё?

– Да не он бросил меня! А его отец!

– Так вы и с его отцом состояли в интимной связи? – изумился следователь.

– Вы тут совсем обалдели! – девушка рассердилась, и на щеках её загорелись пунцовые пятна.

– Вы же сами сказали!

– Я не это имела в виду! Я хотела донести до вас, что Филипп бросил меня не сам! Его отец заставил!

– А у него не было своей головы?

– У него не было денег, – уныло проговорила задержанная.

– Понятно, ваш бывший возлюбленный женился на другой девушке из-за денег, и поэтому вы его пристрелили.

– Никого я не пристреливала! – Виолетта стукнула кулачком по столу.

– У меня есть сведения, – сухо проговорил следователь, – что вы проникли на свадьбу Окунева в траурном одеянии. Вы хотели таким образом предупредить его?

– Нет, я хотела напугать Майку! Я хотела, чтобы она отказалась от Филиппа и вышла замуж за своего Мишку!

– За какого ещё Мишку?

– За Одинцова!

– Почему она должна была за него выходить?

– Потому что они любят друг друга!

– Почему же тогда она за него не вышла? – совсем запутался следователь.

– Потому что Мишка – ботан!

– Кто, кто? – переспросил Наполеонов.

– Вам же русским языком говорят – ботан!

– То есть Одинцов учится на ботаника?

– Нет! Учимся мы все вместе. Просто Мишка из небогатой семьи и буквально помешан на учёбе! Деньги ему до лампочки. Он даже говорил, что самыми счастливыми людьми в древности были мудрецы, сторожащие чужие огороды.

– А Майе это не нравилось?

– Не столько Майе, сколько её отцу.

– Понял! На браке настояли родители молодых, так?

– Так, – удовлетворённо кивнула Виолетта.

– Вы хотели расстроить свадьбу, испугав невесту?

– Хотела, – тяжело вздохнула задержанная.

– Но у вас ничего не получилось?

– Нет.

– И вы решили заставить Филиппа Окунева отречься от молодой супруги при помощи пистолета?

– Не совсем так. Я просто хотела поговорить.

Следователь вздохнул. Он ни минуты не сомневался в том, что Потапова застрелила строптивого любовника.

За окном моросящий дождь о чём-то перешёптывался с ветром. Наполеонов подумал, как было бы хорошо, если бы дождь, ветер, солнце, деревья и прочие немые свидетели происшествий могли давать показания. Но к чему пустые мечты.

Следователь вздохнул и вернулся к допросу.

– Вас задержали на месте преступления, – в который раз повторил Наполеонов.

– Я уже сто раз объясняла вам, что пошла к Филиппу Окуневу с единственной целью – поговорить!

– И для большей убедительности прихватили с собой пистолет.

– У меня не было с собой оружия, кроме этого! – Виолетта провела рукой по довольно плоскому, с точки зрения Наполеонова, животу.

– Откуда вы узнали, что Окунев будет дома один?

– Мишка проболтался, – тяжело вздохнула Виолетта.

– То есть?

– Ну, он сказал, что Майя сегодня должна навестить свою мать.

– А ему откуда это стало известно?

– Они с Майей перезваниваются, хотя, конечно, и шифруются.

– То есть Майя не порвала со своим ботаном окончательно? – спросил Наполеонов.

– Не так чтобы, – пожала плечами Виолетта.

«Чёрт-те что!» – выругался про себя следователь и решил на всякий случай уточнить:

– Они продолжали видеться?

– Только в институте, – поспешно заверила его девушка. И следователь догадался, что Виолетта сочувствует Одинцову, пострадавшему, как и она сама, от вероломства богатых родителей Окунева и Лоскутовой.

– А вы тоже виделись с Филиппом Окуневым только в институте?

– После того как он женился, да.

– Если бы ваш любовник развёлся с женой, он бы потерял отцовские деньги?

– Да, – кивнула девушка и уточнила: – Скорее всего. Хотя потом отец мог бы простить Филиппа.

– Филипп у Окунева единственный сын?

– Сын – да. Но у Филиппа есть младшая сестра Ира. Ириша.

– Сколько ей лет?

– Пятнадцать.

– Окунев-старший мог всё оставить дочери, – заметил следователь.

– Ну и пусть! – сверкнула глазами Виолетта.