Девушка без недостатков - Наталия Левитина Страница 11

– Взятки надо брать, Зуфар Алимович!

– Цыц, бандиты! А вернуться-то не хотите, а? Кем вы были? Орлы, гордость отчизны, смелые и отважные ребята из правоохранительных органов…

– Бесплатное приложение к «Макарову», – напомнил Валдаев.

– А сейчас? Мелкотравчатая шушера, простите меня, ластоногие. Таких фирм, как у вас, – миллион в городе. Возвращайтесь, парни. Я набрал, конечно, юнцов. Но вас, честно, не хватает.

Валдаев и Здоровякин устроились поудобнее в креслах, собираясь всплакнуть.

– И нам вас не хватает, Зуфаралимыч, – дрожащими голосами признались они. – Никто на нас не рычит, по ковру не раскатывает, красой земноводных и гордостью свинофермы не называет. Тоска!

– В общем, жду. Ваши места забронированы.

Подполковник почти совсем ушел, но вернулся.

– Да, Илья, а ты квартиру себе купил не по улице Первомайской, дом 17?

– Точно. А что? – удивился Здоровякин.

– Вот. То-то, я думаю, адрес мне знаком. Крутой домишко. Нафарширован бизнесменами, как пирожок капустой.

– Дом Мария выбирала. Ей понравился нестандартный проект.

– И не только ей он понравился. Мы вчера из одного подъезда полкило тротила вынесли. Не в курсе?

– Да, Маша говорила, суета какая-то была, ОМОН приезжал.

– Кому-то сильно жилец со второго этажа не угодил, некий Лабругин.

– Он с нами через стенку, – объяснил Здоровякин. – Мы тоже на втором, только в соседнем подъезде.

– Я вас искренне поздравляю. Отличное соседство. Этот Лабругин – собственник компании «Сигма». Я не знаю, чем он конкретно занимается, однако взорвать его хотели уже в третий раз. Два раза взрывчатку подкладывали в автомобиль.

– И все никак?

– Пока держится, стервец. Счастливчик. Как у тебя, Илюша, семейная жизнь? Нормализовалась?

– Все отлично, – наврал Здоровякин.

– Молодец. Ну, прощайте, хлеборобы.

Едва за начальником отдела закрылась дверь, Илья метнулся к шкафу, где среди разнообразной юридической литературы виднелся толковый словарь.

– Саня, я не понял слово «дендрит», – сказал он.

– Отлично! – восхитился Валдаев. – Прогрессируешь. Раньше ты не понимал и половины того, о чем толкует Алимыч. И зачем тебе словарь? Спросил бы у меня. Я знаю, что такое дендрит.

– Постой, не говори! Так я лучше запомню. Если сам прочту. Вот. «Дендрит – отросток нейрона, воспринимающий сигнал от другого нейрона, рецепторных клеток или от внешних раздражителей».

– Запомнил? – издевательски осведомился Валдаев.

– Лицо попроще сделай.

– Оно у меня от рождения такое. Умное.

– Да уж конечно. А разве я похож на отросток нейрона? При чем здесь мы?

– Элементарно!

– Не понимаю.

– Алимыч хотел сказать… Здесь центральная мысль – «способный воспринимать сигналы». Зуфар хотел сказать, что мы с тобой восприимчивые, утонченные, чуткие мальчуганы.

– Ага, – усмехнулся Илья. – Именно это он и пытался нам втолковать.

– Кстати, был сегодня в ресторане. Наш общий друг Хрен Тайлер вновь клянется здоровьем своей коленной чашечки, что буквально на днях вернет долг.

– Давай я избавлю его от обеих коленных чашечек, а заодно и локтевых суставов, – предложил Илья. – Достал он уже.

– Не забывай, что ты дендрит. Пытайся соответствовать. Но послушай, я не о том… В ресторане я познакомился с очаровательным созданием.

– И ты меня тоже достал, – недовольно вздохнул Здоровякин.

– Тебя нервирует моя сексуальная неутомимость?

– Ты однообразен.

Но Валдаев не обращал внимания на ремарки Ильи. Его глаза затуманились, он перелетел в зал ресторана «Герр Тайлер» и уже держал за маленькую руку прелестное существо.

– Нет, ты послушай. Я тебе ее опишу. Глаза. Золотисто-голубые.

– Как это?

– Голубые, но в центре у зрачка – золотистые. Дундук! Ничего не понимаешь!

– Куда нам, крестьянам. У нас глаза попроще. Не такие вычурные.

– Безупречный овал лица, словно нераскрывшийся бутон лилии. Гладкие, довольно упитанные щечки. Будто отсвет алой зари – легкая розовая тень на скулах.

– Это косметика. «MaxFactor» какой-нибудь. У Машки тоже есть.

– Заткнись. Волосы длинные, блестящие, прямые. Водопад, заканчивающийся в районе лопаток.

– Если в районе лопаток – это не водопад.

– А что?

– Жалкие остатки после химиотерапии. Водопад – это когда до попы.

– Урод! Кстати, о попе… – Тут Валдаев душераздирающе вздохнул и мечтательно закатил глаза. – На моей красавице были такие брючки… Ты знаешь, девочки сейчас носят. Они как резиновая перчатка.

– Знаю, – кивнул Здоровякин. – Видел. Машкина подруга к нам как-то заходила в таких. Да, это дело.

– А главное – здесь… – Валдаев растопырил пальцы и приставил ладони к груди, так, словно у него грозил вывалиться кусок грудной клетки, и он охранял целостность организма. – Такие кругленькие, крепкие и без лифчика.

– Маньяк, – с явным отвращением хмыкнул Илья.

– Наверное, я женюсь, – подвел итоговую черту Валдаев.

– Да неужели?! На этот раз точно?

– Но ведь пора. Экземплярчик замечателен. О… Да…

Раньше мысли о женитьбе сопровождались у Валдаева спазмами желудка и легкой испариной – он страшно боялся потерять свободу. Теперь подпирал возраст, и Сашу не радовала перспектива обогатиться ярлыком «закоренелый бобыль».

– Ее зовут Лиза, – доверительно сообщил он другу.

– Какое оригинальное имя! – язвительно заметил Здоровякин. – Я знаю по крайней мере четырех Лиз.

– Ну и флаг тебе в руки. Моя Елизавета – единственная.

– А лет-то ей сколько?

– В районе двадцати.

– Ты совсем спятил! – воскликнул Илья. – Что ты задумал, старый развратник! На что позарился? На ребенка несмышленого! Да тебе нужна приличная, благообразная старушенция лет двадцати восьми – тридцати, и будете с ней шамкать челюстями перед телевизором, обсуждая «Поле чудес».

Валдаев попытался убить друга дыроколом, но неудачно. Илья конечно же был крупнее и тяжелее, он быстро скрутил Лизиного поклонника в маковый рогалик.

– Отпусти, демон! – прохрипел скрученный Валдаев. – Старушенция! Да как ты смеешь! Непробиваемый, толстокожий мамонт! Я мужчина в самом расцвете лет. Я полон жизненной силы, как свежий побег бамбука! Я… я… А откуда у тебя целых четыре знакомых Лизы? Врешь!