Батумский связной - Наталья Александрова Страница 11

Опять во сне встали перед ним дни его скитаний по охваченнойпламенем Гражданской войны России.

Товарным поездом добрался Борис до станции Зерново. Дальше –Украина, дальше – Петлюра, а тут – красные, голод, а главное – там Варя. Онуверил себя, что она там, на юге…

Борис побродил вдоль путей, наткнулся на подозрительногокрасноармейца и от греха пошел на рынок. Там он потолкался среди продающих ипокупающих, послушал разговоры… Около него остановился кривоносый бородатыймужик.

– Не надобно ли чего панычу? – спросил мужиквполголоса.

– Нет… – Борис нерешительно огляделся. – Мненичего не надо покупать… а мне бы…

– Панычу треба до Украйны? – Мужик перешел совсемна шепот. – Мы это могем… Мы сами с Украйны будем…

Борис подошел к мужику вплотную и прошептал:

– Добрый человек, проведешь на Украину? Знаешь, какпосты обойти?

– Знамо дело, – мужик радостно осклабился, –каждую ночь, почитай, ходим. Сто рубликов извольте, паныч, – и все будет влучшем виде.

– Как же – я тебе деньги дам, а ты и сбежишь?

– Не извольте сомневаться, паныч, вечером с местечка вхлеба тикайте, подле дороги ждите, как меня завидите – выходьте. Туточки дадитемне пятьдесят рубликов, а как до места вас доведу – еще пятьдесят пожалуйте.

Борис прошатался по местечку до сумерек, стараясь непопадаться на глаза красным, а в сумерках спрятался возле дороги в высокойпшенице.

Когда стемнело, послышался скрип колес и на дорогепоказалась телега. Борис опасливо выбрался на дорогу, всмотрелся – возле телегишел тот самый бородатый мужик, а на телеге сидело еще несколько.

– Здоров, паныч? – вполголоса окликнул Борисазнакомец. – Извольте гроши.

Борис протянул мужику деньги и пошел рядом с телегой. Шлимолча несколько минут, потом с телеги донесся скрипучий голос:

– Зря ты, Матвей, паныча взял. Из-за него и нас красныепостреляют.

– Типун те на язык, Васька! – вполголоса отругалсяпровожатый. – Кажную ночь ходим, ни разу красным не попались!

– Прежде – не попадались, – проскрипел тот жеголос, – а нынче – обязательно попадемся.

– Умолкни ты, окаянный! – Матвей в сердцах повысилголос. – Сглазить ты, что ли, хочешь? Всего-то версты три пройти, иобойдем все посты ихние!

– Умолкнуть? – ядовито проскрипел Васька. – Ачтой-то я молчать должен? Ты-то с паныча гроши взял, вот ты и молчи, а мне нижменечки не перепало, так я хоть покалякаю!

– Сволочь ты, Васька! – со слезой в голосезаговорил Матвей. – Что же ты, сволочь, делаешь? Мы же все через тебяпропадем! Я же тебя на телегу посадил и мешок твой взял, сам пешком тащусь – итебе же еще и деньги плати?

– Не хочешь – не плати! – Васька заговорил нарочногромко, в голосе его зазвучала истерическая нотка. – А только точно тебеговорю – сегодня нас из-за твоего паныча красные постреляют!

Рядом с Васькой на телеге приподнялась чья-то голова,блеснули в темноте яркие белки глаз, женский молодой голос тихо произнес:

– Ты, шкура барабанная, только еще пикни – я тебежелезом нутро-то прополосну!

Борис вгляделся: на телеге рядом с Васькой приподняласьмолодая цыганка, в руке ее тускло отсвечивал в лунном свете нож.

– У, ведьма! – трусливо визгнул Васька,отодвигаясь от цыганки. – Креста на тебе нет, проклятое племя!

И в это мгновение впереди раздался самый страшный звук –звук передергиваемого затвора.

– Вот же ты сволочь какая, – вполголоса произнесМатвей, – накликал же Васька нелегкую!

Васька хотел было что-то сказать, но цыганка прижала нож кего боку и прошептала:

– Только пикнешь, шкура драная, зарежу и глазом неморгну!

Васька покосился на цыганку, поверил в серьезность ее слов иокончательно замолчал. Со всех сторон из пшеницы выступили солдаты.

– Кто такие, куда идете? – спросилкомиссар-большевик в кожаной куртке.