Тигриные глаза - Ширли Конран Страница 104

Допустим, она согласилась с Бризом. Допустим, что не сделала никаких заявлений. Но что, если кто-то обнаружит, что ей больше положенных тридцати пяти? И растрезвонит раньше, чем об этом объявит Бриз? Тогда она проигрывает по всем статьям: изведется от угрызений совести и будет публично заклеймена как обманщица.

Едва переводя дыхание, она постучала в дверь Дженни. На Дженни была лишь черная атласная рубашка. Длинные мокрые волосы падали ей на голые плечи, в руках она держала расческу.

— Пыталась дозвониться, но не смогла, — отдуваясь, объяснила Плам.

— Телефон не работает. Как и мой фен… А, ладно, мы проделали весь этот путь сюда не из-за исправной электросети. Входи, дорогая.

Плам остановилась в дверях. Комната, некогда великолепная, зияла голыми стенами. Под потолком на стенах одиноко тянулся орнамент из ивовых листьев. Большое окно напротив двери было распахнуто, и с улицы доносился веселый гомон здешнего кафе.

Справа, рядом с давно бездействовавшим камином, громоздился старомодный комод. Под большим зеркалом в вычурной раме стоял столик, заваленный косметикой, бигуди и прочими принадлежностями для ухода за волосами.

Дженни подошла к зеркалу и поднесла к голове расческу.

— Собираюсь сделать пробор посередине. Как ты думаешь, мне пойдет? — Занятая собой, она уставилась в зеркало.

Слева от Плам стояла черная кровать с вычурным изголовьем. Она была неприбрана, прямо на простынях лежал открытый альбом. Дженни, несомненно, продолжала следовать наказу профессора Дэвиса, требовавшего каждый день делать по наброску, жертвуя даже завтраком.

Поскольку сесть было не на что, Плам примостилась на краешке кровати, положила руки на спинку и молча смотрела на Дженни.

Дженни пробормотала:

— Если хочешь, можем спуститься вниз и выпить по чашечке кофе, когда у меня высохнут волосы… Эй, а почему ты так рано, Плам?

— Я получила «Премию-2000», — неуверенно проговорила Плам и увидела в зеркале, как исказилось лицо ее подруги. За растерянностью последовало оцепенение, а затем гнев. Дженни медленно опустила руки. Мокрые пряди желтых волос упали ей на лицо, ставшее бледно-желтым, как церковная свеча.

— Этого не может быть, — с трудом выдавила Дженни. Плам была ошарашена такой реакцией.

— Что случилось? Ты не рада моей победе? У Дженни вырвался нервный смешок.

— Конечно, рада… Какая приятная неожиданность… Поздравляю. — Она повернулась к Плам. — Я ужасно рада за тебя.

Дженни быстро отвернулась к зеркалу и схватила расческу, не сознавая, что Плам видит в зеркале ее бледное лицо, перекошенное гримасой страдания.

Плам с удивлением уставилась на подругу.

— Дженни, тебе нездоровится?

— Немного устала, вот и все. — Дженни принялась яростно расчесывать мокрые волосы.

— Но тут есть одна загвоздка. Вот послушай. — Плам откинулась на постели, сцепив руки за головой. От ее движения альбом сдвинулся с места и упал на пол. — И что же мне делать, как ты думаешь?

Закончив свой рассказ, Плам устало приподнялась и, дотянувшись, подняла с пола альбом. Подогнув под себя ногу, она рассеянно листала его страницы, едва замечая сделанные в нем наброски: какие-то люди в гондолах, кошачья голова, изображение хозяйки дома, затем шли чистые страницы и лишь на самой последней присутствовал тщательно выполненный карандашный рисунок. Маленькая ящерица показалась ей знакомой, но, занятая собственной проблемой, она пропустила это мимо сознания.

— Так как бы ты поступила на моем месте, Дженни? Призналась или промолчала бы? Я не хочу молчать, а Бриз считает, что это единственное правильное решение.

Сдавленным голосом Дженни произнесла:

— Поступай так, как считаешь нужным. — Она потрясла головой, словно прогоняя сон, сделала глубокий вдох и продолжила своим обычным тоном:

— Лично я не смогла бы спать по ночам, если бы что-то подобное было на моей совести.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале, затем перевела взгляд на видневшуюся в нем Плам с раскрытым альбомом на коленях.

Расческа выпала из ее рук.

— Оставь в покое альбом. — взвизгнула она. Плам удивленно подняла глаза. Дженни резко обернулась и завопила:

— Ты не имеешь права приходить сюда и шпионить за мной!

И Плам в тот же момент вспомнила, где она видела эту ящерицу: на голландских натюрмортах Сюзанны и Синтии. У нее перехватило дыхание.

— Так это ты подделываешь картины! Дженни подскочила к ней, вырвала альбом, метнулась к тяжелому комоду у двери и засунула его в верхний ящик.

— А теперь убирайся отсюда, стерва! Вон!

Плам оцепенела от неожиданности и во все глаза смотрела, как у Дженни наливается кровью лицо, а в глазах загораются угрожающие огоньки.

Дженни бросилась к ней.

— Убирайся и не суй свой нос куда не следует! Пошла вон! Плам ухватилась за чугунную спинку кровати в то время, как Дженни пыталась оторвать ее, прилагая всю свою недюжинную силу.

В бешенстве Дженни трясла ее за плечи. Кровать скрипела и раскачивалась. Плам втянула голову в плечи и умоляла:

— Дженни, пусти! — Повернув голову, она заглянула в злые желтые глаза. — Что с тобой, Дженни? Ты же одна из моих самых близких подруг…

— С каких это пор? — истерически взвизгнула Дженни. Подлинные чувства выплеснулись в монологе, который вобрал в себя двадцать лет скрываемой злобы, затаенной ненависти и терзающей зависти:

— Тебе не надо было все время сидеть на диете, Плам… Ты всегда была хорошенькой… Все мужики бегали за тобой… О тебе писали газеты, а обо мне нет… Все это ты получала, лежа на спине… А теперь твоя слава стала у меня поперек горла.

Выговорившись, она стала бить Плам головой о чугунные прутья спинки.

Цепляясь за спинку и пытаясь защищаться от ударов, Плам сообразила, откуда в Дженни такая злоба. Жажда славы у нее, вероятно, была такой же неутолимой, как и ее известная всем жажда любви. Видимо, она надеялась, что беспристрастная благосклонность славы обеспечит снисходительную благосклонность любви, но над всем этим заблуждением у нее преобладало опасение не обрести ни того, ни другого.

Тем не менее Плам была совершенно сбита с толку. Она вполне могла понять, что другой художник завидует ее успеху, но почему Дженни продолжала изображать подругу? Ответ пришел сам собой: да потому, что она участвовала все в той же игре галерей. Дженни был нужен Бриз с его связями в мире искусства, а на Бриза могла повлиять Плам. Если Дженни не получала приглашения на какую-нибудь крупную презентацию, ей стоило лишь заикнуться, и Бриз тут же доставал его для нее.

Но это не объясняло, почему Дженни должна была ненавидеть ее уже до того, как к Плам пришел успех художницы.

Судя по тому, что она говорила, Дженни никогда не относилась к Плам хорошо и тайно завидовала ей еще со времен колледжа. Дружба Дженни с самого начала была фальшивой.