Стервятники - Олег Петров Страница 102

Всем хорошо: слава и деньги - автору, слава и почет - герою книги/портрета/бюста, слава и ура - развитию культуры! А что герой и спонсор совпали в одном лице - так ведь человек-то хороший, много полезного делает, на культуру денег не жалеет! В общем, яркая, незаурядная личность, о которых художникам сам Бог велел.

Рунге тоже меценатствовал и спонсорил. Но в меру. Без бюстов, портретов и издания книг про себя любимого. Наоборот, чтобы завистливого ажиотажа вокруг своей персоны не создавать, но и не слыть скупердяем среди алчущих спонсорства. То-онкая грань: будешь щедрым - увеличится очередь просителей, и внимание в тебе возрастет, а последнее иногда, даже часто - излишне. Особенно, когда это внимание разных там «органов». Будешь скупым до омерзения - потихоньку оплевывать начнут те же газетчики, чиновничий интерес схлынет, мол, какую с таким кашу сваришь, понятно какую - без маслица.

Рунге меру знал. При телодвижениях Е.М., о которых он предпочитал помалкивать, но без которых не мог, меру знать очень важно. Увы, когда бы это только от него еще зависело.

Первым тревожным звоночком стал повышенный интерес правоохранительных органов к детищу Рунге, его главному инструменту по отмыванию черного нала - фирме «Контракт». В девяносто пятом из скользкой ситуации удалось благополучно выйти, но земля слухом полнится. К тому же, удачно сложившиеся дружеские отношения с прокурором области канули в Лету: перевели прокурорского генерала на запад - ротировали, так сказать, в один из регионов Центрального Нечерноземья. К сожалению, и его преемники долго не задерживались - наверху, в Москве, изобрели, видимо, антикоррупционное «ноу-хау»: устраивать большим начальникам из федеральных структур периодические региональные рокировки. Например, из Иркутска в Читу, а через годик-полтора, допустим, в Красноярск. А задружить с новым - дело не быстрое, с кондачка не выходит.

В декабре 2001-го состоялась очередная замена прокурора области. Новый очень не понравился Рунге. Правильный такой. И глазастый! В области - новичок, а не прошло и трех месяцев, как заявил: «Первое, что мне бросилось в глаза здесь, в Забайкалье, это жестокость, с которой совершаются преступления. Бросается в глаза и несоответствие участников внешнеэкономической деятельности их фактическому финансовому положению. При регистрации в качестве предпринимателя у этих лиц, как правило, за душой нет ничего. После получения всех разрешений и выхода на международную арену они начинают ворочать многомиллионными суммами. Меня поражает мягкий подход к решению этих вопросов со стороны правоохранительных органов Читинской области.»

Когда Рунге прочитал это интервью, опубликованное в одном из местных еженедельников по случаю первых ста дней пребывания нового прокурора в должности. Да уж. Решение перебраться в Иркутск созрело окончательно, а за ликвидацию «Контракта» себя похвалил. Оставалось определиться с изнывающим от пребывания на второстепенных ролях Юриком Максютой.

Была в свое время мыслишка приподнять молодого и понятливого. Энергично и не колеблясь, Максюта действовал в ситуациях с Шейнами, репортеришку с краеведом умно прибрал... Хладнокровный, напористый, циничный. До поры до времени это устраивало Рунге. Голова не болела за «войско». Все эти «качки» с одной извилиной вдоль позвоночника. Максюта умел и бросить их на дело, и загнать в стойло. «Быки» хладнокровно трясли тех, кто где- то или в чем-то мешал или огорчал Рунге, оказывался забывчивым на долги либо, хуже того, явно стремился Евгения Михайловича «кинуть».

Юрик не менжевался, когда виновнику не пужалки надо было устроить, а попросту его стереть, в назидание другим хитрецам и непонятливым. Яволь, и - вперед! Гремели выстрелы и взрывы гранат, горели ларьки, киоски, «тачки» и квартиры, наполнялись «подснежниками» пригородные леса и водоемы.

Нравилась Евгению Михайловичу и природная склонность Максюты к быстрому перевоплощению: с «быками» - свой в доску, раскладывает «по понятиям», а через полчаса в офисе «Контракта» - сама респектабельность. Постукивает холеными пальцами по клавиатуре компьютера, умные слова партнерам по внешнеэкономической деятельности говорит, важному чиновнику из администрации что-то по ушам трет. Артист!

Но когда из этого артиста стала пробиваться амбициозность, Рунге крепко задумался насчет ее причин. Понятно, что одна из них - невольное накопление Максютой «деликатной» информации. Если начнет сливать на сторону. Московским «ворам» очень бы не понравилась роль Рунге в истории со Шкипером, еще в нескольких аналогичных эпизодах. А уж откровенное «кидалово» по взносам во всероссийский «общак». Но Юрику это надо? Тогда и он, как говорил один старый актер в не менее старом кинофильме, «загремит под фанфары», тем паче, что столичные «авторитеты» скидок на явку с повинной не делают. У этих суд скорый, официальные потуги опережающий. Поэтому не с руки Максюте тренькать кому-то про их с Евгением Михайловичем дела-делишки.

Следовательно, основная причина прущей, как сорняк, амбициозности в другом.

И Рунге взялся копать вокруг верного Юрика. Это довольно скоро дало результат: Максюта оказался «крысой»! Он тихонько приворовывал у Евгения Михайловича! Правильно говорят физики, самый бездонный вакуум в мире - это собственный карман: еще никто не заполнил его окончательно.

Внимательный, исполнительный, предупредительный Юрик, как оказалось, откусывал от проходящего через его руки (исполнительного директора вЭф «Контракт»!) черного нала незаметные, в чем он был уверен, куски. Пухлых конвертов от Е.М. ему, гаденышу, мало!

Озабоченность Евгения Михайловича розысками документов саянского золотого месторождения породила временную терпимость к «крысе». Но потом выяснилось, что Максюта крысятничество перевел на «семейный» подряд.

Мадам Алейникова напористостью и цинизмом превосходила даже погрязшего в криминальной стирке Юрия. Слов нет, налаживанию контактов с былым прокурором она помогла неплохо. Но все проходит. В конце концов, Рунге - не наследник Рокфеллера или Поля Гетти. Последний, кстати, как где-то вычитал Евгений Михайлович, скупердяй был отменный - Гобсек с Плюшкиным отдыхают! Тем более, польза от Алейниковой для Рунге уменьшилась: после отъезда прокурора-приятеля на берега Волги, его преемник устроил кадровую чистку. Коснулась она и Светланы Васильевны: из кресла начальника отдела областной прокуратуры пошла «на повышение» - межрайонным природоохранным прокурором. Когда бы эти ее полномочия да в соседнем регионе!

Рунге не сомневался: что знает Максюта, то известно и Алейниковой. А что знают двое. Поневоле вспомнишь милашку Мюллера-Броневого!.. Но сладкая парочка, по идее, довольно натерпевшаяся от него, Рунге, за время поисков бумаг по саянскому золоту, внешне никак не проявляла свою заинтересованность в конечном результате. И это было странно.

Рунге не был настолько наивен, чтобы полагать: Максюта и Алейникова жаждут своей маленькой самостоятельности, дабы в случае чего не оказаться на бобах. И поначалу на самостоятельную предприимчивость Юрика и Светика купился. Спокойно наблюдал, как, ликвидировав «Контракт», Максюта влез в аналогичную структуру одного своего старого комсомольского приятеля, подбил его на аферу с получением в московском частном банке крупного займа под разработку хвостов заброшенного месторождения редкоземельных металлов. Но львиную долю добытых средств уговорил бросить на многоступенчатую операцию по акционированию недостроенного на этом же месторождении горно-обогатительного комбината, перепродаже свежеотпечатанных акций загадочным иностранным инвесторам, которые забайкальскую глубинку способны были отыскать только на карте, приблизительно в районе Западного Урала.