Будильник в шляпной картонке. Колокол смерти - Энтони Гилберт Страница 101

Добрая сестра Жозефина берет с собой Берти на прогулку по Холмам. Здесь они встречаются с другом Харпером, который искренне любит симпатичных малышей и предлагает одному из них отвезти его домой на своей великолепной машине. Маленький Берти, само собой, в восторге. Сестра с ними не едет: монастырские правила, поясняет она, не разрешают автомобильных прогулок, потому она оставляет их вдвоем, а сама возвращается домой пешком. И надо же, их поглощает бездна, из которой они возникают в таких неожиданных местах, как Ист-Брентон и Нестберри.

Далее рассказ продолжил Билл:

– Должно быть, услышав, что ребенок нашелся, Фентон понял, что игра проиграна. Все остальное – вопрос нескольких дней. Помните, как он занервничал? Может, лучше сразу рассказать полиции, как все было? И вы сказали – не стоит. Это дало нашему другу тоненькую ниточку спасения. Он сказал миссис Хейнс, чтобы в это утро его не беспокоили, мол, голова болит, надо отлежаться. Куда выходит его окно? – повернулся он к Круку.

– На пустырь. Что сказать, в тот день звезды расположились для Джеймса Фентона благоприятно, но как-то не учли, кто играет на другой стороне. Я лично невысокого мнения о звездах, – хвастливо добавил тот. – Бенгальский огонь, если хотите знать мое мнение. Ладно, так или иначе, он поднялся наверх, спокойно заперся у себя в комнате и опустил шторы. Естественно, у него была при себе собственная одежда – в чемодане с таким замком, который не откроет даже любопытная кумушка. Он переоделся, а монашеское одеяние, в надежде морочить нам голову до последнего момента, разложил на кровати и выпрыгнул в окно. Полагаю, он всегда был готов к такому повороту событий. И знаешь, Билл, все это усиливает нашу позицию, потому что, если бы ему не было что терять – и терять много, – он на такие уловки не пустился бы.

– Да, занятно, как иные типы цепляются за жизнь, – невозмутимо согласился Билл.

– Похоже на Дом, который построил Джек, только строительство шло в обратном порядке, – продолжал Крук. – Фентону понадобилось похищение ребенка, чтобы иметь оружие против Ферриса; оружие это было ему нужно, потому что Феррис представлял для него угрозу; угроза со стороны Ферриса заключалась в том, что он говорил правду. Такова, Билл, линия наших рассуждений, но ее еще требуется проработать. Черт, почему я не подумал, что в ответ на наши ходы Фентон может придумывать свои – еще до того, как у него появится для этого время?

Уединившись несколько позже с Брюсом, Крук оптимистически заметил, что, прожив больше пятидесяти лет, уже не ожидаешь от жизни особенных сюрпризов. А если все-таки сталкиваешься с ними, не сдаешься. Последний раунд Фентон выиграл, но впереди вся игра, и не может быть, чтобы человек, против которого восстала вся округа, вечно оставался невидимкой.

– Давайте дадим Биллу пару дней, – успокоительно сказал Крук. – Даром, что ли, он был в свое время главным в мире похитителем алмазов? Все входы-выходы знает.

Билл, таким образом, удалился, а Крук занялся другими делами. Полиция разыскивает псевдомонашенку, которая может оказаться, а может и не оказаться той самой таинственной свидетельницей, на которую, от имени своего клиента, ссылался Брюс. Рассмотрение дела Филлипса было отложено до обнаружения самого этого загадочного субъекта, а в районной больнице Ист-Бретона медленно выздоравливал Берти Феррис, к которому врачи все еще не допускали следователей. Полиция, со своей стороны, соблюдала осторожность и держала паузу. Да, соглашались сыщики, все это выглядит подозрительно, но от дальнейших шагов предпочитали воздержаться, пока Крук не убедит их в своей правоте. Быть может, отчасти поэтому о полиции так хорошо и думают. Здесь не верят людям на слово, здесь любят, когда доказательства им приносят на тарелке, как, допустим, порцию сосисок.

Брюс начинал ощущать себя полицейским-арлекином, которого пинают со всех сторон и грозят раскаленной кочергой. Он отдавал себе отчет в том, что начальство не удовлетворится призраком, преподнесенным ему неким господином, который и сам сидит в тюрьме по подозрению в убийстве, но ему хватило здравого смысла понять, что у Крука гораздо больше шансов поймать беглеца, чем у него самого. К тому же зачем делать работу, которую жаждет сделать за тебя другой?

Как Крук и ожидал, через сорок восемь часов объявился Билл, которому было что рассказать о Лисе.

– Похоже, обычно он работает на пару с неким Чарли, букмекером, хорошо умеющим по-тихому зарабатывать на скачках. Словесный портрет Чарли совпадает с тем, как Феррис описал Фентона. Чарли называет свою контору букмекерским агентством «Мэй-Фэр». Располагается она недалеко от Мраморной арки. Стоило бы наведаться туда и посмотреть, что к чему.

Агентство «Мэй-Фэр» оказалось занюханным помещением, состоявшим из двух комнатушек на верхнем этаже старого дома. Лифт при подъеме скрипел так, что, казалось, в любую минуту канат оборвется, и кабина вместе со всем, что в ней находится, рухнет в шахту; к тому же ползла она так медленно, что быстрее было подняться по лестнице. Так или иначе, в конце концов они добрались до места и оказались перед облупленной дверью с табличкой наверху: «Букмекерское агентство «Мэй-Фэр». Крук громко постучался, но ответа не последовало; он постучал еще сильнее – с тем же результатом. Зато открылась другая, расположенная в конце коридора дверь, из которой вышла средних лет женщина.

– Мистер Фэр в отлучке, – пояснил она. – По крайней мере, уже много дней, как он здесь не появляется.

– А куда он уехал, не в курсе?

– Самой хотелось бы знать. Телефон целыми днями надрывается, а стены здесь – что бумага, каждый звук слышен. Иногда ночью от этого трезвона просыпаюсь. Хоть бы телефонная компания отключила это чертов аппарат.

– У него что, театр одного актера? – поинтересовался Крук. – Партнера нет?

– Дело вроде небольшое. Был клерк, но его тоже не видно.

– Похоже на эпидемию чумы? С клерком-то что случилось?

– Точно не знаю. Уволился вроде. Да и тип-то довольно сомнительный.

– Как это? Жулик, что ли?

– Нет-нет. – Мисс Лэмберт даже испугалась. – Просто вид у него какой-то безумный. Чудной такой долговязый тип с рыжеватыми усами и бородой.

– Ну, бороду отращивают не одни только безумцы, – возразил Крук.

– Это-то понятно. Мой отец носил бороду. Но все же было в нем что-то необычное. Бородатого клерка нечасто увидишь.

– Теперь я понимаю, как наши авторы популярных романов зарабатывают себе на жизнь, – вздохнул Крук. – Интересно, почему он уволился?

– Понятия не имею. Может, просто ему стало невмоготу работать с мистером Фэром. Это такой коротконогий жутковатого вида тип, чистый бандит, право. А мистер Харви, – так зовут клерка, – он, повторяю, странный какой-то. Всегда ходил, обмотав шарф вокруг шеи, будто бороды недостаточно, чтобы согреться. И бормотал что-то все время себе под нос. Точно вам говорю, чокнутый. И место ему – в психиатрической клинике, где он, возможно, сейчас и пребывает.

– Если убрать бороду и усы, вы бы его узнали? – настаивал на своем Крук.