Приговор - Джеймс Шиан Страница 101

– Нет, ваша честь.

– Есть еще свидетели, мистер Тобин?

– Нет, ваша честь. Обвинение закончило представление доказательств.

Не успел Джек завершить фразу, как Дикарло вскочил на ноги:

– Мы снова обращаемся с ходатайством об оправдании.

Из зала и со скамьи прессы раздались смешки.

– Время 11.30, – объявил судья, посмотрев на часы. – Я намерен отпустить присяжных на ленч, а мы тем временем обсудим ходатайство об оправдании. – Он повернулся к присяжным: – Дамы и господа, я предоставляю вам длинный обеденный перерыв. Не возвращайтесь сюда до половины второго. Тогда вы услышите заключительное слово сторон и, я полагаю, будете до вечера совещаться. Не забывайте мои наказы: не разговаривайте ни с кем и не обсуждайте между собой данное дело. Наслаждайтесь едой. Итак, – продолжал он, когда присяжные покинули зал, – изложу вам коротко и ясно, чтобы у вас осталось время за обедом все обдумать и, если необходимо, скорректировать выступления. Я отклоняю иск против Клея Эванса. – По залу прошел шумок. Судья Стэнтон не обратил внимания. – На суде по делу Руди Келли он был обвинителем и поэтому пользуется полной неприкосновенностью. Он может понести уголовную ответственность за убийство Руди Келли лишь в одном случае – если после завершения процесса участвовал в незаконном сговоре с целью казнить Руди. Я внимательно выслушал все аргументы и не обнаружил подтверждения тому, что Клей Эванс знал о письме, поступившем в 1988 году из полицейского управления Дель-Рио. Мария Лопес, самый надежный в этом вопросе свидетель стороны обвинения, заявила, что у нее нет реальных доказательств, что Уэсли Брюм рассказал именно Эвансу об этом письме. Дел Шортер тоже признал, что не может доказать, что его напарник говорил мистеру Эвансу о письме. Не установив эту связь, я должен снять обвинение с мистера Эванса.

Что же до мистера Брюма, тот обладает лишь ограниченной неприкосновенностью и против него было выдвинуто достаточно обвинений, чтобы отправить дело на суд присяжных.

Таково мое постановление: мистер Эванс, вы свободны. С остальными встречаемся в половине второго.

Джимми пришел в восторг. Он было бросился пожать Четвертому руку. Но, наткнувшись на взгляд клиента, передумал.

– Мы выиграли дело вопреки тебе. Если бы я вышел на место свидетеля, как ты предлагал, то был бы в таком же положении, как Брюм, и ждал бы смертного приговора. До свидания, Джимми! Впредь не смей показываться в зале, где на судейском месте буду я.

Дикарло понимал, что ничего подобного не случится: как только Эванс вернется к судебной практике, ему захочется сумочек с деньгами, которые таскал ему адвокат. И все будет забыто. Не повернувшись в сторону второго клиента, он направился к двери, где на ступенях дворца правосудия его ждали журналисты. Он собирался рассказать им, каким образом выиграл процесс и добился освобождения Клея Эванса. А об Уэсли Брюме его никто не спросил.

После обеда, выслушав прения сторон и потратив на обсуждение меньше часа, присяжные вынесли вердикт о виновности Уэсли Брюма. А на следующий день, когда процесс вступил в фазу вынесения приговора, рекомендовали пожизненное заключение без права условно-досрочного освобождения. Судья Стэнтон утвердил приговор. Они бы голосовали за смертную казнь, но Джек во время обсуждения объяснил:

– Мы много раз говорили об этом с Руди и пришли к выводу, что смертная казнь применяется в нашей стране без достаточных оснований. И еще, что система уголовного судопроизводства слишком несовершенна, чтобы приговаривать людей к смерти. Вспомните, что произошло с Руди. Я не сомневаюсь, Руди Келли хотел бы, чтобы я попросил вас приговорить Уэсли Брюма к пожизненному заключению без права условно-досрочного освобождения, а не к смертной казни.

С его просьбой и с просьбой Руди Келли согласились.

Когда все закончилось, судья Стэнтон посмотрел на Джека и кивнул. Джек понял смысл его жеста. Признав, что судебное разбирательство противоречило нормам правосудия и начав процесс заново, Стэнтон обеспечил веское обвинение против Уэсли Брюма. Теперь Кряхтелка мог до судного дня подавать апелляции, это все равно ни к чему не приведет. Что же до Клея Эванса, обвинение против федерального судьи с самого начала имело мало шансов на успех. Стэнтон по крайней мере не освободил его до начала процесса и тем самым дал возможность показать достаточно большому числу людей, что он за человек. Джек, разумеется, хотел бы довести до конца задуманное и оплести мерзкую шею Клея Эванса точно скрученными правовыми веревками, но закон ему не позволил. Он был недоволен законом, но не судьей. Оценка его приятеля, старика Харли, была лишь отчасти верна: решения Гарри Стэнтона ни разу не отклонили на основании апелляции, потому что он был точен, как только может быть точен юрист, и всегда действовал только на основании закона.

В тот день Джек не ушел со всеми из зала суда. Ему хотелось побыть одному. Много лет назад Мики ему сказал: придет время, и он совершит великую вещь. И это будет касаться их обоих. Теперь он думал только об одном: ему не удалось спасти Руди и не удалось призвать к ответу Клея Эванса. Но он вложил в это дело душу и готов был пожертвовать жизнью.

Как ему тогда, много лет назад, сказал Мики? «Когда все закончится – а все закончится, что бы это ни было, потому что ты довершишь начатое, – я хочу, чтобы ты вспомнил этот день и что я тебе говорил».

Процесс завершился, но не закончился. В каком-то смысле он был только началом.

Джек собрал бумаги, задвинул стул в стол и сделал шаг к выходу из зала суда. Он знал, что еще вернется сюда.