Заказуха - Олег Дудинцев Страница 10

* * *

В новогоднюю ночь во всех квартирах третьего подъезда дома номер 5 царило бурное веселье. Ко всеобщему удовольствию от встречи любимого праздника добавилась радость от успешно проведенной акции возмездия. Казалось, теперь их дальнейшая жизнь пойдет иначе – достойно и красиво.

После первых произнесенных в семейном кругу тостов соседи отправились друг к другу с поздравлениями, и вскоре центр всеобщего веселья переместился на лестницу, куда вынесли для танцев японский магнитофон Кузякина.

Отдохнувший на природе от тяготивших его мыслей профессор Вознесенский после выпитого шампанского, сидя в кресле, вдохновенно доказывал жене:

– Аннушка, ты пойми, хотя бы элементарное планирование в государстве просто необходимо. Нельзя же все превращать в хаос. Я не говорю о прежнем – социалистическом, но хотя бы общие направления, какие-то вехи у них в головах должны быть. Ведь они же только иностранные кредиты планируют.

– Степан Яковлевич, ну что ты за них переживаешь, все у них есть. И планов собственных у каждого хоть отбавляй. Это у нас ничего нет. Приходится самим о себе заботиться, за свой счет, – успокаивала его Анна Сергеевна. – А ты, если будешь нам праздник отравлять, первой же электричкой снова в лес отправишься. – Анна Сергеевна протянула мужу бокал с шампанским. – Выпей, и пойдем на лестницу танцевать, сегодня такая чудесная ночь. Я словно помолодела.

Степан Яковлевич допил шампанское, обул выходные ботинки и следом за женой побрел на лестницу.

Каково же было удивление Анны Сергеевны, когда на танцевальной площадке Настя протянула ей картонную коробку из-под обуви, в которой лежал маленький рыжий котенок. С трепетом взяв в руки бесценный подарок, Анна Сергеевна от неожиданности пустила слезу и принялась благодарить обступивших ее улыбающихся людей:

– Предлагаю поднять тост за Мурзика второго! – выкрикнул Журавлев, появившийся в этот момент на лестнице в парадном мундире, украшенном аксельбантами, и принялся разливать шампанское в подставленные бокалы.

В это же самое время раскрасневшийся Валентин Скоков в костюме, светлой рубашке и ярком галстуке сидел за празднично накрытым столом в окружении сияющих жены и дочек. В углу комнаты на тумбе возвышался и радовал своими красками новенький цветной телевизор, купленный Валентином утром взамен отслужившей свое «Радуги». Всю новогоднюю ночь Скоков пребывал в хорошем расположении духа. Переживания и сомнения первого дня бесследно исчезли, и он, дождавшись родных, веселился вместе с ними до окончания телевизионных шоу.

После бурных новогодних праздников, отмеченных победой разума и воли над внешними обстоятельствами, жизнь участников борьбы с несовершенным законодательством вошла в обычное русло. Полыхавшие ранее страсти постепенно остывали, а бомж и связанные с ним события уступали место другим, как оказалось, не менее важным проблемам.

В январе совместными усилиями соседей был произведен запланированный ремонт потолков в квартирах последнего этажа, а на собранные деньги установлена новая металлическая дверь.

Валентин Скоков, посвятивший семье все праздничные дни, после долгих размышлений вновь появился на заводе, решив, что полученные от «фирмы» деньги быстро иссякнут. Надежда ничего не поняла из его объяснений на этот счет, но задавать лишних вопросов не стала.

В начале февраля, вечером, неожиданно позвонил брат.

– Валя, для тебя снова работа наметилась, – заговорщицки сообщил он, – по твоему профилю. Ко мне сегодня соседка наша зашла. У секретаря их фирмы в доме аналогичные проблемы. Верочка с ней чуть-чуть поделилась, так та слезно умоляет помочь. Народ у них живет состоятельный, денег не пожалеют. Ты как, согласен?

Опешивший Скоков не отвечал, и пауза сильно затянулась,

– Ты что молчишь? – переспросил Володя. – Я же для тебя стараюсь. Не хочешь, так и скажи. Мое дело маленькое. Передам, что ты отказался.

– Ты меня за кого принимаешь? – наконец выдавил из себя Валентин.

– Не нервничай, за нормального мужика. Ты, можно сказать, государственное дело делаешь, улучшаешь экологию. Тебе в Думе самое место. Короче, ты согласен?

– Подумать нужно. Я через час перезвоню, – ответил Валентин и положил трубку.

– Кто звонил? – поинтересовалась у него Надежда.

– Из фирмы, снова работу предлагают. Видимо, я им приглянулся, – нехотя объяснил он.

– Так чего же ты думать собираешься? – удивилась она. – Или ты все еще в государство веришь?

– Да никому я уже не верю. Просто за вас опасаюсь.

Через час Скоков после некоторых раздумий перезвонил брату, назвал время и место встречи, а также стоимость очередного заказа – три тысячи долларов.

– Только почему – в Зоологическом? – удивился Володя.

– Примета у меня такая и от дома близко, – пояснил Валентин, который продолжал неукоснительно следовать рекомендациям Штирлица.

«Далеко Валька пойдет, кто бы мог подумать. Такие „бабки" стал заколачивать, – задумался после их разговора Володя. – Мне за такие деньги придется год баранку крутить, а у него скоро от клиентов отбоя не будет. Может, мне к нему в ученики податься, смотришь, на квартиру скоплю?»

Через два дня за час до назначенного времени Скоков уже стоял в зале Зоологического музея. На нем были темные брюки и черный шерстяной свитер, а лицо покрывала двухдневная щетина. Спрятавшись за витриной с хищными птицами, он внимательно изучал посетителей.

В условленное время около огромного бегемота появилась небольшого роста симпатичная брюнетка лет тридцати. Она несколько раз, поглядывая по сторонам, обошла чучело, а затем остановилась и стала нервно посматривать на часы. Скоков, однако, не спешил выходить из укрытия, продолжая оценивать обстановку. Брюнетка подождала минут двадцать, а после этого, явно разочарованная, направилась к выходу. Только тогда Скоков покинул стервятников и пошел за ней, спрятав глаза за солнцезащитными очками. Он догнал ее у самого выхода из зала и дотронулся до ее плеча.

Брюнетка остановилась, внимательно осмотрела Скокова, сравнивая с описанием, и с облегчением выдохнула:

– Слава Богу, а я уже испугалась, что вы передумали. Меня Тамарой зовут, – представилась она.

Скоков называть себя не стал, но за опоздание извинился, объяснив, что вынужден проявлять осторожность. Тамара понимающе кивнула. Они отошли к окну. Тамара раскрыла сумочку, достала конверт с деньгами, исполненную в масштабе схему чердака с адресом дома, расположенного на проспекте Энтузиастов, и все это передала Валентину.

– Крестиком его спальное место обозначено, – пояснила она. – Директор проектного института самолично чертил.

– Отлично, – сказал Скоков, заглянул в конверт и спрятал его в нагрудный карман рубашки. – Вес у него приемлемый? – поинтересовался он.

Вместо ответа собеседница принялась торопливо рассказывать о мытарствах жильцов после появления у них на чердаке щуплого пятидесятилетнего мужичка. Как, не сдержавшись, два месяца назад один из соседей спустил его с лестницы, и тот оказался в больнице со сломанными ребрами, а соседа таскали в милицию и чуть не посадили. Пришлось ему в палату каждый день портвейн и пиво носить. А бомж подлечился и снова вернулся.