Весеннее сумасшествие - Александра Авророва Страница 10

Я ответила, что не для того столько лет растила волосы, чтобы добровольно их лишаться. Кстати, папа и тут оказался прав. Моя коса неоднократно служила предметом бурных дебатов.

Но я отвлеклась. Я думала про алкоголь и про Марго. Она любила водку и могла выпить довольно много, не пьянея. Это сколько ж ей понадобилось, чтобы дойти до бессознательного состояния? Трудно представить. Напилась, высунулась в окно глотнуть воздуха и… Только сперва ей потребовалось отворить окно. Топят у нас плохо, и для проветривания мы открываем разве что форточку. Отворить окно… непростая задача! Рамы старые, набухшие, а за зиму и вовсе примерзают. Наверное, ей отворил кто-то другой… поэтому он и боится признаться, что был с нею.

И тут страшное подозрение заставило меня подскочить в кровати. Не слишком ли много случайностей нагромоздилось за последние двое суток? Позавчера отключили свет — и я наткнулась в коридоре на тело. Неподвижное, не подающее признаков жизни. Да живое ли? Мне так до конца и не верилось, что это был пьяный, скорее, некто без сознания. Без сознания — или мертвый. Но бессознательное тело не могло само уйти! Его унесли, пока я бегала на вахту. Кто, зачем? А сегодня снова вырубили электричество, и погибла Марго. Выпала из окна — или ее вытолкнули в темноте?

Сердце бешено колотилось. «Меньше надо читать романов», — посоветовала бы мама. Она вечно так говорит, когда я что-нибудь выдумываю. Да, она права. Зачем кому-то убивать Марго, а до нее — другого человека? К тому же если бы позавчера я действительно натолкнулась на мертвого, мы бы уже об этом знали. Его бы обнаружили, правда? Наверное, я пытаюсь трактовать жизнь, словно книгу. В книге каждое событие имеет смысл, а жизнь обыденнее и бестолковее. Она предлагает нелепость за нелепостью, не удостаивая нас объяснениями. И потом… убийства ведь совершают убийцы? Но в нашем общежитии не могут оказаться убийцы. Мы — художники, а гений и злодейство — две вещи несовместные. Наверное, мои дурацкие предположения — следствие испорченности, извращенного воображения. Скорее бы утро, чтобы кто-нибудь подтвердил мне это! Так размышляла я на грани сна и яви. Ночь казалась бесконечной, однако и ей пришел конец.

— Девчонки, — не здороваясь, выпалила я, — скажите мне, что Марго не убили!

— Ну, ты даешь, — опешила Светка. — А кто, по-твоему, ее убил?

— Тот же, кто убил человека, тело которого я нашла два дня назад. Скажите мне, что это неправда!

— Это неправда, — покладисто подтвердила Нелька. — А откуда у тебя вообще такие мысли?

Я подробно, но путано рассказала. Нелька пожала плечами.

— И это все? Прежде, чем рассуждать, легко ли открыть окно, надо знать, где оно расположено. Зачем теоретизировать на пустом месте? А что касается этого твоего типа… то ли пьяного, то ли мертвого, то ли бессознательного… почему он должен быть с этим связан?

— Потому, что со мною никогда не происходило ничего особенного, а тут сразу два эпизода. По логике вещей, между ними должна быть связь.

— Есть поговорка: пришла беда — отворяй ворота, — мрачно заметила Светка. — Так что бывают и совпадения. У Марго, конечно, характер еще тот, но, кроме тебя, никто с ней всерьез не цапался. А ты ее спихивать наверняка не стала бы.

— Да, конечно. Я и не думаю, что ее могли спихнуть за характер. Просто есть какая-то таинственная история, о которой мы не знаем. В этой истории фигурируют загадочный незнакомец, исчезнувший позавчера из коридора, Марго и…

— И сумасшедшая жена, заточенная в башне, а также неожиданно полученное наследство от дядюшки и мистер Рочестер. Машка, тебе надо меньше читать! Развлекайся как-нибудь иначе.

Мне стало совестно. Неужели я пытаюсь смешать роман и жизнь, устроив себе развлечение из смерти человека? Но я-то знала, что это против моей воли! Мне было тошно, а мысль о неслучайности гибели Марго терзала, словно зубная боль. Пусть боль вызвана книжным восприятием мира, однако для меня она была совершенно реальна!

— Успокойся, — оценивающе на меня глянув, посоветовала Нелька. — Решать проблемы надо по мере их поступления. Сперва выясни точно, что произошло, а потом уже обдумывай это. Сегодня или завтра появятся менты, и мы все выясним. Из какого окна она выпала, была ли в состоянии опьянения и все такое. Тогда и начнешь, если захочешь, забивать себе голову, а сейчас какой смысл? Кстати, сегодня Восьмое марта. Конечно, настроение не праздничное, но все равно приготовить что-нибудь вкусненькое нужно. Парни наверняка нас поздравят.

Она была совершенно права, но я не прислушалась к голосу разума и отправилась к Наташе. Та сидела на кровати среди скомканного белья, растрепанная, с опухшим лицом. Алена лежала в постели, повернувшись к стене — возможно, спала.

— Наташа, — тихо произнесла я, — как вы?

— Ужасно, — с чувством ответила Наташа. — Скоро приедет милиция, а я у меня все не хватает воли привести себя в порядок. А Аленка вообще… сама видишь! Лежит, как неживая. Аленушка? Тебе кофейку сварить? Или коньяку выпьешь, для бодрости? Нельзя же так!

— Отвяжись! — с неожиданной силой выкрикнула Алена.

— Вот видишь, Маша, какие наши дела.

— А давай я тебе кофейку сварю. А ты пока оденешься и умоешься, хорошо? И придешь ко мне на кухню.

Наташа рассеянно кивнула, и я побежала готовить завтрак. Помимо кофе, я сделала бутерброды, которые моя подруга, слава Богу, покорно начала есть. На душе у меня полегчало. Если человек ест, значит, он почти в порядке. Вот бедная Алена, ей, наверное, совсем ужасно! Они с Марго были неразлучны и так любили друг друга…

— Расскажи мне все подробно, — попросила Наташу я. — Как это случилось?

— Ну… вчера после занятий я пробежалась по магазинам, купить кое-что к празднику. Потом до позднего вечера возилась на кухне. Потом отключили свет, и я вынуждена была вернуться к себе. Вот тут Алена и завелась — не знаю ли я, где Марго, да почему ее нет, да как все это странно…

— Серьезно? То есть она удивлялась?

— Удивлялась и даже беспокоилась. Я прямо-таки ее не узнала! Алена, она всегда такая пофигистка, ей ни до чего нет дела! А тут ясно — человек нервничает. Мол, Марго была здесь, вполне довольная, обсуждала планы на Восьмое марта и какой Алену ждет сюрприз, а потом куда-то делась, и ее все нет да нет.

— А что за сюрприз?

— Не знаю. На то и сюрприз, чтобы о нем не знали.

«Как бы то ни было, — отметила я, — вряд ли Марго имела в виду самоубийство. Она была довольна и обсуждала планы на следующий день».

— И во сколько она исчезла?

— Алена точно не помнит. Еще до того, как отключили свет.

— Незадолго или задолго?

— Не знаю.

«Наверное, довольно задолго, — решила я, — иначе как бы Алена успела забеспокоиться?»

— Кстати, Наташа, а ты не помнишь, во сколько это произошло? Я подразумеваю отключение света. Я почему-то не обратила внимание на время.