Маньяк-мертвец - Сергей Саканский Страница 10

– У меня для тебя тоже сюрприз, по совпадению, – с усмешкой сказал Пилипенко и достал из кармана узкую длинную коробочку.

Он сорвал с нее пленку, и в зубах следователя воцарилась самая настоящая курительная трубка.

– Теперь вряд ты будешь спорить, кто из нас Холмс.

Табака не было, крошить сигарету для необкуренной трубки вредно. Так и устроился новоявленный Шерлок с пустой трубкой у ненастоящего камина…

И тут в его кармане зазвонил мобильник. Пилипенко согнулся в три погибели, несколько раз произнес: Да. Да. Ясно. Отлично.

– Ну что ж! – сказал он, захлопнув крышку аппарата. – Придется нам тут посидеть часа полтора. Правда, выпить – увы – будет нельзя… Служба продолжается.

Жаров приготовился слушать. Пилипенко отложил бесполезную трубку и закурил свой нормальный «Пегас».

– Итак, – произнес он сквозь затяжку, – в аэропорту Симферополя с подложными документами задержан Петр Быков. Нет никакого сомнения, что Куравлева убил он.

– Да? – удивился Жаров. – А Анну Квятковскую?

– Тоже он.

– А Нину Куравлеву?

– Он, Быков.

– А маньяка?

– Какого маньяка? – Пилипенко смотрел на Жарова с деланным изумлением. – Ты хочешь сказать, газовщика Рачко?

– Ну да, Карателя…

– Не было никакого Карателя. Был просто убийца Быков. И все свои убийства он совершил по разным мотивам. Ты уже высказал как-то это предположение, но я его не принял всерьез. Все дело было в отпечатках пальцев. На первой и второй брошюре были отпечатки Рачко, поэтому мы и записали его в каратели. Черт, ноги гудят…

Пилипенко устроил свои ступни поудобнее на каминном экране и ровным голосом начал свой рассказ.

* * *

Ничего случайного во всей этой истории не было, зато с избытком хватало импровизации – вот почему не сработала типовая логика расследования. Некоторые вопросы не вписывались в теорию следствия, но дело, тем не менее, все равно было закрыто.

Куравлев утверждал, что книжку им бросили в почтовый ящик, и он сам взял ее. Но на глянцевой поверхности книжки нет отпечатков Куравлева. Только пальцы работников типографии и какого-то неизвестного. Как выяснилось потом – это отпечатки Рачко. Почему Куравлев лгал, что книжку бросили в почтовый ящик, что он ее взял своими руками? Почему лгала Анна, что книжку бросила она?

Вечер первого убийства. Куравлев признается Быкову в том, что жена изменяет ему с газовщиком Рачко. Быкова потрясают эти слова, ведь он знает, что и его жена неверна ему, и что ее любовник – тот же вездесущий газовщик.

У пьяного Быкова возникает план. Рачко, будучи разносчиком секты, принес ему брошюру «Сердце грешницы». Быков еще не брал ее в руки, книжка так и лежит на столе в сарае, рядом с газовым баллоном.

Быков опаивает Куравлева, идет к нему домой и убивает его жену. Он использует перчатки и вкладывает брошюру в руку жертвы. Его расчет: докопаются до любовника, проверят его, найдут отпечатки. Посадят любовника, и тем самым освободят и его собственную семью. Уже уходя, он замечает на подоконнике в кухне точно такую же книжку. Он берет ее с собой, думает выбросить, но потом все же приносит домой и прячет. Почему он не выбросил ее? Вероятно, думал, что брошюра с отпечатками Куравлева ему еще пригодится, если первый трюк не удастся. Ведь таким образом на Куравлева можно было бы свалить еще одно убийство…

Быков в отчаянье: его план действительно не сработал. Куравлев не сообщил милиции, что у его жены был любовник, никто не подозревал Рачко. Так и появился на свет маньяк-каратель.

Проходят месяц, милиция ищет Карателя, которого на самом деле нет. Однажды Быков приходит домой со службы раньше и застает жену с любовником. Самого Рачко он убивает действительно случайно: сильный удар, падение, смерть. Но дальше – снова импровизация: Быков убивает свою жену уже опробованным способом маньяка-карателя, а в руку жертвы вкладывает одну из брошюр, которые носил с собой Рачко. Таким образом, получается, что Рачко – и есть маньяк-каратель, он убил обеих женщин, а народный герой Быков обезвредил его.

Анна Квятковская действительно солгала в тот вечер: она не была в штаб-квартире секты, а сидела дома и видела сверху, со своей веранды, как Быков расправился с любовниками.

Когда Анну допрашивали о Куравлеве, она все рассказала честно. Во время убийства его жены Куравлев был в доме Быкова и не выходил. Но выходил Быков. Анна тогда заподозрила его, но никому ничего не сказала.

Теперь Анна шантажирует Быкова, вымогает у него деньги или требует что-то еще. Быков убивает Анну, опять в стиле маньяка, а в ее руку вкладывает брошюру номер один – с отпечатками пальцев Куравлева.

И вот, сегодня, на сороковой день после гибели Нины, Куравлев и Быков отправляются на кладбище. И Быков убивает Куравлева, инсценировав автомобильную катастрофу.

Пока следователь рассказывал, Жаров ни разу не перебил его. Пилипенко замолчал, уставившись в искусственное пламя.

– Зачем же Быков убил Куравлева? – спросил Жаров.

– Быков убил Куравлева, потому что тот все знал, – ответил Пилипенко.

– Да, но откуда он все узнал?

– На этот вопрос, думаю, даст ответ сам Быков. Или… – Пилипенко вдруг замолчал.

– Что – или? – с волнением спросил Жаров.

– Время покажет.

В этот момент мобильный следователя зазвонил: машина с задержанным только что прибыла из Симферополя.

* * *

До Морской они дошли быстрым шагом, почти не разговаривая по пути.

Едва переступив порог кабинета, Жаров замер от неожиданности. На стуле, посредине помещения, устроив руки в наручниках между колен, сидел вовсе не Быков.

– Что ж, это даже лучше, – произнес Пилипенко, явно взбодрившись.

Куравлев поднял голову.

– Так вот оно что! – сказал Пилипенко. – Ты просто переклеил на паспорт Быкова свою фотографию. Догадался, что в розыск объявили тебя, а не его. По крайней мере, теперь-то ты точно расскажешь, зачем тогда замерял время.

Куравлев помолчал, затем нехотя начал:

– Во всем виноват вот он, – сцепленными руками задержанный показал на Жарова.

Жаров изумился, но промолчал.

– Если бы мы тогда не встретились, в пивной, то я бы и не сидел здесь. Он рассказал мне какую-то историю про пионерский лагерь. В тот момент я понял, кто и как убил мою жену.

– Вот почему ты тогда вдруг ушел, ни с того, ни с сего, – проговорил Жаров.

– Мне надо было подумать. И я сразу протрезвел. Ты рассказал, как у детей сбывались сны. Я понял, что эти сны просто разыгрывались, а причины и следствия менялись местами. Вспомнил, что я рассказал сон моей жены Быкову, в вечер убийства. Вспомнил, что Быков ходил в магазин за вином, когда кончилось, и его почему-то долго не было. Я тогда подумал, что он просто заболтался с продавщицами. И я знал точное время, сколько его не было…