Огуречный рай - Марина Серова Страница 10

Однако, если дело меня заинтересовало хоть сколько-нибудь, я уже не могу остановиться. Хочется все сразу и, желательно, «до обеда». Уж если я чего решил, то выпью обязательно. И обязательно сегодня.

Я вышла из подъезда и остановилась, прислушиваясь к разговорам старушек, которые на лавочке мирно отдыхали после трудового дня и сплетничали по поводу убийства Нины Еремеевны. Пропустить хоть слово из таких разговоров было выше моих сил. Я сделала вид, что жду не дождусь того типчика. Старушки на лавочке обычно знают все и про всех на свете. Но на сей раз разговор крутился в основном вокруг доходов погибшей. Из всего, что я услышала, следовало, что Нину Еремеевну вполне могли убить из-за денег.

— А вы Виктора Ивановича, что ли, поджидаете? — поинтересовалась старушка в жилетке из искусственного меха, надетой поверх фланелевого халата.

— Да вот позвонила, а его дома нет.

— Так он, наверное, на танцах. Он же на танцы ходит у нас. В клуб «Строитель».

— Вот как? Он что, в танцевальном ансамбле?

— Да в каком ансамбле, господи, твоя воля? Клуб есть такой, «Кому за тридцать» называется, не знаешь, что ли?

— А ему разве не больше сорока?

— Какое там, не больше? Ему, похоже, около шестидесяти. Но ты, гражданочка, не знаешь разве, что мужчин не хватает в нашем городе? Вот дедки и молодятся. На них, видно, тоже спрос есть.

Бабушки решили, что знают меня уже достаточно, чтобы перейти на «ты».

Про дефицит мужчин я, конечно, слыхала, но представить себе этого шибзика в клубе «Кому за тридцать»… Для этого требовалась богатая фантазия.

— Он вообще-то чудной немного. Мы уж просто привыкли к нему. А ты кто ему будешь-то?

— Да никто. Знакомая просто попросила ему кое-что передать, а то ей самой некогда. — Ничего лучше я придумать не смогла, а разговор поддержать было необходимо, чтобы понравиться бабушкам и почувствовать, в чем им поддакивать. Уж тому, кто им понравится, они все как на духу выложат.

Сама не знаю почему, но я сделала ставку на Виктора Ивановича. Мне хотелось узнать про него побольше. Ведь именно он сказал, что Нина Еремеевна носила куда-то или откуда-то сумку. Бабушки про эту сумку ничего не знали.

— А что ж сразу-то не передала, на поминках-то? Ты ж там вроде была.

— Она меня уже вечером попросила.

— А-а, ну подожди маленько, — милостиво разрешили бабушки.

Я решила воспользоваться их советом и села на лавочку.

— А ты, милая, давно, что ли, его знаешь? — спросила сухонькая, как былиночка, старушка, которую ее собеседница называла Петровной.

— Да нет. Я же говорю, меня просто попросили к нему зайти.

— А-а, ну-ну. А то вот нам уж больно интересно, а спросить не у кого. У самого-то неудобно как-то, раз он это скрывает.

— А что он скрывает?

— Чудно, конечно, но он иногда поздно вечером, когда у подъезда никого нет, в зимнем пальто куда-то ходит. Вроде и жара нонешним летом вон какая, а он в пальто.

— В пальто? — удивилась я. — Может, вам просто показалось? В темноте-то что только не покажется.

Почему-то этот факт меня тоже заинтересовал. Во-первых, я тоже любознательная — профессия такая. Во-вторых, я в таких вещах доверяю своей интуиции. Уж если старушкам, которые в меховые жилетки кутаются, прогулки в жару в зимнем пальто показались дикостью, то мне тем более.

— А то! Дочь моя сама видела. А у нее глаза вострые.

— Ну вот вы же про танцы знаете, спрашивали, наверное. Можно бы и про пальто спросить.

— Что ты, доченька, кто ж его спрашивал, — вмешалась в разговор бабушка в жилетке. — Он разве скажет. От него слова не добьешься. Это он, только когда выпьет, разговаривает с народом, а так… — Она махнула рукой.

— Его Верка Авдеева видела, она тоже по танцулькам бегает, она и сказала.

— Ну так после поминок и спросили бы. Он же навеселе был.

Мой совет бабушки восприняли на полном серьезе. Одна посетовала, что не успела, а другая сказала, что постеснялась, момент был неподходящий.

Старушки еще поговорили о такой странности. Предположили даже, что Виктор Иванович к какой-нибудь секте принадлежит, ну и прочую ерунду. Я взглянула на часы и поднялась, решив зайти к Оксане. Наверное, она уже освободилась, и мне удастся с ней побеседовать.

— Уходишь, доченька?

— Да пойду, пожалуй, Оксану еще навещу, узнаю, как она там. Небось одиноко одной.

— А ты им родня, что ли, будешь?

Ох уж эти любопытные бабушки. От них не уйдешь просто так. Если бы они вот так же за Ниной Еремеевной приглядывали! Вот бы мне работу облегчили!

— Нет, мать моего знакомого была подругой Нины Еремеевны.

— Вон оно как, — многозначительно произнесла Петровна и, помолчав, добавила: — Жаль Еремеевну. Пожила бы еще. И чего ее в этот парк понесло?

Николаевна, та, что в меховом жилете, предположила: